В зимовье Анютка удивленно хлопала глазами – откуда-то взялись банька, омшаник и сарайка, куча припасов… Не вытерпела, спросила:
– Матвейка, а зачем это все? Как будто жить тут собрался…
Матвей помолчал, потом ответил все же:
– Мало ли…
Через пару дней должен был приехать печник, класть печь – погода пока позволяла, нужно было успевать. Перетаскал груз из телеги, проверил лабаз и сарайку – все в порядке. Развел костер пожарче – несмотря на солнце было прохладно. Время катило к обеду, и уже хотелось есть.
Пока Анютка собирала на стол, Матвей решил пробежаться вокруг зимовья. Серко он оставил с Анюткой, для защиты. Сам же взял винтовку и пошел. И сразу наткнулся на некрупные медвежьи следы. Урсул. Он где-то рядом. Уже скоро ему в берлогу ложиться – сможет ли? Обычно в первую зиму медвежата с мамкой зимуют…
Матвей шел по тайге – легко, бесшумно, совсем как отец. Он наконец научился чувствовать тайгу, быть ее частью. Чувствовал ее силу, ее жизнь. В воздухе витали горьковатые запахи увядания и мокрой прелой листвы, поздних грибов и дыма от костра. Полная тишина, ни ветерка, воздух звонкий и прозрачный. Видно самые дальние горы и каждую иголочку на верхушке кедра, не сбитые ветром шишки. Пошишковать в этом году они так и не успели. Впереди еще вывоз ульев и уйма других дел. Ладно, падалицы наберут, им много не нужно…
Он шел и шел, растворяясь в тайге, дыша каждой клеточкой, впитывая в себя эти запахи и рассеянный между кедров поздний солнечный свет. Пришла пора идти назад – Анютка звонко стучала по чему-то железному, зазывая его обедать. Матвей улыбнулся и поспешил на зимовье…
Обедать уселись тут же, у костра. Анютка выловила из кадки несколько крепких соленых огурчиков, пряно пахнущих смородиной, укропом и хреном. У Матвея побежали слюнки – очень он любил мамины огурчики. Несколько яиц, краюха хлеба, добрый шмат солонины с чесноком да домашняя колбаса. У костра прел чугунок с чаем. Благодать!
Матвей принялся за еду, с аппетитом уплетая все, до чего дотягивались руки. Анютка с улыбкой смотрела на него, подперев щеку рукой. Глаза ее смеялись. Матвей перестал жевать, спросил:
– А ты чего не ешь?
– Да я пока на стол собирала, наелась, – она звонко рассмеялась, – там укушу, тут отщипну… Мне много ли нужно?
Матвей кивнул и продолжил есть…
А потом они пили горячий чай, держа кружки через рукава и сдувая пар. Сидели рядом, молчали, смотрели на тайгу и пили чай. Когда из-за деревьев метрах в тридцати вышел Урсул, Анютка тихо ойкнула, а Матвей бросил кружку и схватился за винтовку. Урсул стоял и смотрел на него не мигая. Серко принюхивался и неуверенно помахивал хвостом. Вроде и Урсул это, но пахнет от него по-другому. Матерым зверем пахнет. Анютка спряталась за Матвея и тихо дрожала. Матвей сделал шаг, и она тихонько заскулила за спиной:
