Матвей промолчал – сказать ему было нечего…
К обеду вся деревня гудела – такого у них отродясь не случалось. Нет, бывало, что деревенские парни друг друга калечили в драке. Но чтобы вот так, жестоко – такого не случалось. Теперь все будут и дома двери на ночь запирать. Ох и времена настали…
Прошку похоронили быстро – из соседней деревни привезли батюшку, он прочел отходную, да и все на этом. Крест поставили и пошли. Женщины всплакнули немного – хоть и беспутный был Прошка, а все же человек…
Над деревней кружила беда. Какая-то смутная, неясная тревога во всем – в разговорах, в криках воронья, в неожиданном скрипе калитки. От всего этого хотелось выть, и Матвей сбежал в тайгу. Погрузили с отцом на телегу остатки меда, иван-чай в мешках, еще немного картошки, солонину, и Матвей поехал.
Отец закрыл за ним ворота и остался дома – мало ли что. Матвей катил по хляби, разбрызгивая грязь – колеса то и дело били в ямы на дороге. Скорей бы уже зима. На санях с ветерком куда как весело. Но пока вот так. Хорошо хоть дождя нет, и на том спасибо.
Когда он проезжал мимо Анюткиного дома, она выскочила из калитки, махнула ему – стой, мол.
Матвей натянул вожжи, спрыгнул с телеги. Анютка подошла к нему, сказала, смущаясь:
– Матвейка, а ты в тайгу, да?
– Ну да.
– А возьми меня с собой? – Анютка залилась краской, но смотрела прямо в глаза.
Матвей удивился:
– А зачем тебе в тайгу?
Анютка потупилась, сказала:
– Не могу я в деревне. Все как пришибленные ходят. Только и разговоров что про Прошку да про грабеж. Не могу больше! – Последние слова она почти выкрикнула.
Матвей сказал просто:
– Собираться долго тебе? Мы до вечера, к ночи дома будем.
Анютка просияла и бросилась домой, крикнув на бегу:
– Я быстро! Не уезжай без меня!
Она и вправду быстро вернулась, неся в руках корзинку. Увидев недоуменный взгляд Матвея, пояснила:
– До вечера же есть захотим? Вот я взяла немного.
Матвей только улыбнулся, сказав:
– Да уж не померли бы с голоду.
Анютка насупилась, засопела, в грязь закапали слезинки. Матвей взял ее лицо ладонями, вытер слезы:
– Ты чего, Анют? Ты молодец, хорошо, что взяла! Ну… ну перестань, а?
Серко уткнулся носом ей в руку, помахивая хвостом. Анютка кивнула молча, продолжая всхлипывать, а Матвей сказал:
– Поехали что ли?
Он подсадил Анютку на телегу, удивившись ее легкости.
До самого зимовья Анютка без умолку болтала, как-то разом повеселев и заулыбавшись, как только они выехали из деревни. По молчаливому уговору они решили не говорить ни про Прошку, ни про что другое. Благо Анютка оказалась такой болтушкой, что совсем скоро Матвей потерял нить разговора и только поддакивал временами, надеясь, что угадал с местом…
