– Уходи. Тебе не нужно за мной ходить, убьют тебя там. Уходи. Тайга – твой дом. И я буду к тебе приходить в гости. Может, встретимся. А сейчас – иди.
Он встал и подтолкнул Урсула в сторону. Тот подумал, что с ним играют, и пошел враскачку, пытаясь зацепить Матвея лапой за ногу. Тогда Матвей снял с плеча винтовку, поднял в воздух и выстрелил. Урсул отпрыгнул от него, глянул испуганно, и смешно переваливаясь, скрылся за деревьями. А Матвей сказал Серко расстроенно:
– Вот так, Серко, и уходят друзья. Но нельзя ему с нами, понимаешь?
Тот, конечно, понимал. И смотрел сочувственно, и сопел, и даже носом в ладонь ткнулся – не грусти, мол, друг. Я же здесь…
На стан Матвей вернулся уже затемно. Сидя у костра, рассказал отцу о встрече с Урсулом. Тот помолчал по обыкновению, и сказал:
– Ты снова все верно сделал, сын. Нельзя ему к нам. И лучше бы вам больше совсем не встречаться. Пусть живет. Шанс ты ему дал, так не забирай.
Матвей кивнул только – в глазах закипали злые слезы, но отец прав…
Ночью совсем распогодилось и вызвездило так, что в небо было больно смотреть. Яркие звезды куполом накрыли тайгу, большая луна освещала покос так, что можно было шить. Матвей сидел у маленького костерка, пил чай и думал о том, что иногда ради дружбы надо этой самой дружбой жертвовать…
Телега поскрипывала на ухабах, раскачиваясь и гулко бухая колесами в ямы. Они ехали домой. Вереница телег тянулась с покоса, и над дорогой летела песня. Девчата тянули ее удивительно звонко, отгоняя закравшуюся грусть. Всем было жаль уезжать с покоса – очень уж там было хорошо. Долгие ночные посиделки и купания, привольные песни и свежая земляника, веселые происшествия и добрая работа – все это было жалко оставлять до следующего лета. Да и завершение покоса говорило Матвею о том, что лето повернуло на осень, и скоро начнутся нудные дожди, а потом снова долгая снежная зима.
Но он не грустил. Осень – самая грибная пора, да и охота осенью. Они с отцом поедут на заливные озера, на утку. А по первому снегу будут долгими часами караулить гусей в засидках и тропить зайцев, погонять которых Серко был большой любитель. Матвей покачивался в телеге, размышляя о грядущих охотах. И мысли его невольно вернулись к Урсулу. Урсул не приходил, и в тайге Матвей с ним больше не встречался. Он думал с горечью, что напугал и обозлил медвежонка, но понимал, что так будет лучше для всех.
…Сборы были недолгими – свернули полог, загрузили в телегу хабар, да и тронулись в путь. Шалаши разбирать не стали – еще пригодятся, они приедут сюда для того, чтобы вывезти стога в деревню. Будут впрягать лошадей в волокуши, на которых и ставились стога, и тянуть сено в деревню, под навесы. Но это будет позже, в сентябре, а пока они ехали домой.
