Носкоеды | страница 20

Это был отель с почасовой оплатой, потому что Васила нигде не хотел задерживаться надолго. Его тянуло в путь, все дальше на запад.

Туламор-старший, как никто другой, мог успокоить, найти надежный кров и интересную работу.

Это Падре и сделал — и сделал превосходно.

Именно Васила — благодаря тому, чему он научился у Щеголя — помог Падре создать носковую империю!

Это им очень пригодилось в те времена, когда носкоеды готовы были за носки рисковать честью, свободой, а то и жизнью.

Но то дело прошлое. А сейчас Васила шагал по тускло освещенной улице мимо игровых притонов и ссудных касс.

Призывно мигали вывески, но Васила знал, куда идет.

Он знал, что найдет Пепу Шпильку в маленькой каморке в лавке, торговавшей всяким железным хламом. Здесь, среди замков, ключей и отмычек, Пепа когда-то появился на свет. Здесь же научился шпилькой или куском проволоки открывать любую дверь или складские ворота.

Но!

— Что было, Васила, то прошло, — махнул рукой Пепа Шпилька, когда услыхал, что наклевывается крупное дельце. — Я по этой части больше не работаю. Резону нет. На жизнь скопил, — и он указал на огромный чан, полный носков, — а за свежими носочками бегать — годы у меня не те.

— Ну так я тебе скажу резон, — ухмыльнулся Васила. — Его зовут Туламор-старший, он же Падре, он же Шеф, он же Большой Босс.

— Нет! — охнул Пепа Шпилька.

— Да! — Васила покивал головой. — Ты ведь помнишь, что случалось с теми, кто говорил ему «нет», правда?

— Помню.

— Ну так собирай отмычки, и пошли.

— Я и шпилькой управлюсь, — отзвался Пепа.

Он пошарил рукой по столу и чихнул от взметнувшейся пыли. Нащупал тонкую бронзовую шпильку, воткнул ее в ворот свитера и вместе с Василой отправился в «Эльдорадо».

«Эльдорадо» назывался прокуренный ресторанчик с игральными автоматами.

Там жил носкоед с говорящим прозвищем Удав Чанг.

Он получил это прозвище (и поверьте, не просто так) еще в те времена, когда чулки еще штопались, а за носки случалась и драка.

Зову Падре он обрадовался не больше Пепы. Большими делами он уже не занимался — утратил форму, обленился и разлакомился на небогатой, но легкой поживе в «Эльдорадо», где игроки часто проигрывали последние штаны — а вместе с ними и носки.

Причина, по которой он молча обвязался своей знаменитой удавкой-шнуром и отправился с Василой и Пепой к дому профессора Кадержабека, очень проста:

С Шефом не спорят.

У дедушки Хихиша были гости. Это случалось не слишком часто. И не потому, что он был ворчун или скряга.