Он был только рад, если из скудных домашних запасов мог сообразить какое-никакое угощение.
Не радовало его одно — когда говорят, только чтобы не молчать, а это часто бывает с гостями.
Через полчаса он начинал терять терпение, еще через полчаса — поварчивать вслух, а еще через час становился так невыносим, что гости спешили откланяться.
Когда гость прощался в дверях, дедушка расплывался в улыбке, а иногда просто сиял от радости.
Но на этот раз гость явился до полудня и все еще сидел, когда Хихиш вернулся с похорон.
— Это пан Боно, — представил дедушка загоревшего носкоеда в солнечных очках, — только что прилетел из Африки.
— Из Африки! — завопил Хихиш (он был переполнен впечатлениями от похорон, а тут еще и это!)
— А ты, наверно, Хихиш? — обернулся к нему иностранный гость. — Очень рад нашему знакомству. Я про тебя столько знаю, что ты не поверишь.
Хихиш задумался, кто бы это мог о нем в Африке рассказать, но промолчал.
— Гадаешь, кто мне о тебе рассказал?
Хихиш кивнул.
— Когда твои уехали, ты был совсем маленьким, — засмеялся пан Боно. — Вот я вернусь и скажу им, что это уже не так.
— С тех прошло три года, — напомнил Хихиш.
Голос у него предательски дрогнул.
— В наше время, — поспешно вмешался дедушка, — дети растут как на дрожжах. В старые времена было совсем не так. Хорошо питаются. А уж изобилие! Хочу вам сказать, пан Боно, мир просто набит носками! А все Китай!
Хихиш даже подпрыгнул от нетерпения.
Эти разговоры он уже слышал много раз.
— Пан Боно, — позвал он, — а как там мои родители? Почему они там так долго? И когда они приедут? — все это он выпалил единым духом.
Пан Боно откашлялся.
— Я понимаю, как тебе тяжело, но когда-нибудь ты поймешь. Эх, малыш, это непросто, когда родителей нет рядом, но теперь, когда я познакомился с твоим мудрым дедом, я уверен, что у тебя правильные взгляды на жизнь.
Дедушка важно кивал, но у Хихиша никаких своих взглядов не было. Он вообще не знал, как выглядят правильные взгляды на жизнь. А знал бы — с легкостью обменял бы все взгляды мира на мамин поцелуй и папины объятья.
Ему вдруг стало ужасно грустно. Нет, он знал, какой добрый и заботливый у него дедушка. И что он, конечно же, самый мудрый носкоед на свете. Но ведь он никуда больше не выходит, а о внешнем мире судит по собственным воспоминаниям, подумал Хихиш.
А вот этот пан Боно выглядел иначе и говорил иначе, чем все знакомые носкоеды.
Дед, который отлично знал внука, сразу понял, что у него на уме.
