Стащив одной рукой драные треники, Панюшин погрузился в тетку, словно пытаясь утонуть в волнительных складках. Алла одобрительно задышала, всем своим телом испуская флюиды похоти. Надолго Юрку не хватило. Сделав десяток порывистых движений, он в изнеможении свалился на широкую спину продавщицы. Та вывернулась из-под него, и вперилась голубыми глазами, пытаясь прочесть ответ в бесстрастном Панюшинском взгляде.
— Ну ты Юрок и даешь! — не то с одобрением не то осуждающе пробасила Алла, и сорвала обертку с пачки сигарет. — Будешь?
Панюшин отрицательно мотнул головой. Алла вытащила сигарету и стиснула фильтр пухлыми губами.
Юрий, не обращая внимания на продавщицу, осторожно выглянул из окошка. Он сделал всего одну ошибку, забыл о баяне, и теперь брошенный инструмент валялся где-то на площади. Если ребятки достаточно ушлые, то вполне смогут сообразить что к чему.
— Эй, красавец — отрешенность Панюшина не понравилась похотливой тетке, и она принялась теребить его плечо. Не хватало еще, чтобы толстая дура подняла крик.
— Чего тебе? — Панюшин быстро пробежался взглядом по прилавку. В углу притаилась початая бутылка водки, да нарезанное ломтиком сало. Нож лежал поодаль, возле коробки с леденцами.
— Чего? — Алла нерешительно мялась, пытаясь сообразить, что делать дальше. С одной стороны терпеть присутствие немытого бродяги казалось невыносимым, с другой то, что произошло пятью минутами ранее, никак не укладывалось в привычную схему.
Панюшин явственно видел напряжение мысли на широком потном лице.
— А вот чего! — нашлась, наконец, продавщица. — Вали-ка мил друг отсюда подобру-поздорову, пока хозяева не приехали. И вообще, ты чего сюда забрался?
Тетка начала входить в раж, пытаясь криком стереть воспоминание о случившемся. Еще немного и на шум сбежится полгорода. Это еще чудо, что никому не понадобилось купить что-нибудь в киоске, то-то было бы смеху — особенно если бы незваными покупателями оказались парни из бежевых Жигулей.
Не отвечая, Панюшин бочком, бочком протиснулся между прилавком и необъятными телесами злополучной тетки. Словно почувствовав опасность, продавщица открыла, было, рот, но только глухо ухнула, когда тонкое лезвие вошло в ее бок.
Панюшин бил ножом, полосовал жирное тело, давя крик в зародыше, не давая ему вырваться из потной груди. Алла качнулась, и принялась заваливаться на бок, грозя задавить своей тушей несостоявшегося любовника. Юрий с трудом увернулся.
Первым делом, Панюшин закрыл окошко — треснутое стекло полностью перекрывал затертый кусок картона, с наклеенными ценниками. Закрыл наружную дверь, и только потом осел на пол, сжимая руками голову. Только бы продержаться до темноты, и убраться поскорей из этого проклятого города.
