* * *
Панюшин обрел себя на залитой солнцем привокзальной площади Дружковки, однажды в начале сентября, как раз тогда, когда лето уходило на глазах, оставаясь в памяти однообразными жаркими днями, шумом электричек и поездов, нераздельным шумом из репродукторов на столбах.
Он стоял у таксофона, укрывшись за жестяной крышей от солнца. Слушал гудки, собирал волю в кулак. Обретать себя оказалось совсем не простым занятием. Это как прыжок в бездну — можно долго стаять у края, не решаясь сделать последний шаг навстречу неизвестности. Первое, что сделал Юрий — выдрал трубку телефона. Воровато оглядываясь, засунул трофей под кацавейку, и засеменил прочь, пытаясь сообразить, что делать дальше.
Ноги сами несли прочь от здания вокзала.
Отойдя на приличное расстояние, Юрий скрылся за металлическим киоском. Продавщица, помятая тетка неопределенных лет, подозрительно зыркнула на бродягу, но солнце так раскалило железную крышу, что даже дышать в такой духоте было лень.
— Эй, Юрок, где баян оставил?
Панюшин не ответил. Он осторожно выглянул из-за угла.
Бежевая шестерка лихо подрулила к входу в здание вокзала, и из нутра машины упруго вывались несколько неприметных парней в одинаковых джинсовых куртках. Юрий поспешно спрятал голову — не хватало, чтобы осназовцы заприметили бывшего бродягу. Впрочем, это могли быть и обычные санаторы — уж очень знакомыми казались повадки натренированных душегубов.
— Алле, гараж. Ты чего там шурудишь? — продавщица высунула голову из окошка, словно намереваясь полностью протиснуть грузное тело в узкое отверстие.
Панюшин выдохнул. Откуда-то пришло знание о том, как нужно действовать здесь и сейчас. Он с неожиданной прытью обогнул киоск, и тенью проскользнул в приоткрытую дверь. Внутри было тесно — все свободное место занимал огромный бюст продавщицы. На необструганных полках и в картонных ящиках на полу томился товар, предлагаемый к реализации неугомонной торговкой. Панюшин осмотрелся. Пора брать инициативу в свои руки. Продавщицу звали Алла. Она изумленно смотрела, как по хозяйски орудует вчерашний бомжара Юрок, осваиваясь в новом для себя месте.
— Ты чего тут? — вопрос повис в воздухе.
Вместо ответа, Юрий закрыл губы продавщицы своими. Алла затрепыхалась, пытаясь высвободиться, но вскоре затихла, и Юрий с удивлением почувствовал, как дебелая тетка пытается прильнуть необъятными телесами к его жилистому телу. Действуя скорее по наитию, он рывком развернул продавщицу, сбив коробок с сигаретными блоками, и задрал стиранный-перестиранный халат, под которыми показались дряблые бедра.
