Кстати, мандат Гаагского суда вполне конкретен. Те, кто попадают туда, обвиняются в «преступлениях против человечности, в том числе убийствах, депортации, преследованиях на политической, расовой и религиозной основе, а также в нарушении законов и обычаев войны».
Противники выдачи Милошевича говорят, что были и другие «лорды войны», что хорватский Туджман и боснийский Изетбегович ничуть не лучше и что несправедливо, если один будет объявлен международным преступником, в то время как другие останутся национальными героями. Это правда. Одиночество этого патриарха на гаагской скамье действительно нестерпимо. Последним прибежищем всех негодяев, прикрывавшихся патриотизмом, должна быть тюрьма. Раскрытие технологии того, как национальные герои превращаются в международных преступников, было бы гораздо более показательным, урок человечеству – более поучительным и универсальным, если бы рядом с потерпевшим фиаско Милошевичем оказались и другие соразмерные фигуры. Иначе легко сказать, что в Гааге судят побежденного, а не преступника.
Гаагский суд – это действительно первый после Нюрнберга опыт суда над побежденным преступником. До опыта суда над победительным преступником международное право и согласие пока не доросли. Увы!
Между тем Лужков и другие вовсе не требуют заполнить гаагскую скамейку недостающими клиентами. Они хотели бы ее вовсе отменить.
Противники выдачи Милошевича обвиняют Запад в непоследовательности, двуличии и попытках замести следы собственных преступлений. Эти инвективы не вовсе лишены оснований. Запад долго бездействовал, если не равнодушно, то пассивно наблюдая, как акт за актом разворачивается большая югославская трагедия. Запад не вмешивался. Пора бездействия сменилась активным лавированием, манипуляциями с пряниками и кнутом. Попытки договориться с «лордами войны», построить мир их же руками сочетались с давлением на них, вплоть до точечных бомбежек сербских объектов – самого противоречивого решения. «Принуждение к миру» (вынужденное открытие ООН) не создало жизнеспособного государства в Боснии и Герцеговине. «Гуманитарные интервенции» (еще одно вынужденное открытие НАТО, вызвавшее наибольшее число протестов), подавив малый сербский империализм, развязали руки албанскому национализму в Косове. И тем не менее нужно обладать полной аберрацией зрения, чтобы считать, что многолетние старания ООН и НАТО остановить на территории распадающейся Югославии войну, этнические чистки, тактику выжженной земли, изгнание сотен тысяч людей из их домов хуже, чем сама эта практика. Весь посыл международного сообщества разгулявшимся вождям югославских национализмов, в сущности, в этом и заключался: война, этнические чистки, насильственный исход не могут быть методом достижения национальных целей.
