— Положись в том на волю Божью, — спокойно ответила девушка. — Коли воспротивится, значит, не судьба.
Долго не соглашался Афанасий на брак дочери с Григорием.
— Возьми святое Евангелие, батюшка, и прочитай, где откроется. Ты сам учил меня верить воле Божьей.
Послушался старик, достал с божницы святую книгу, открыл ее, поставил наугад палец и медленно прочитал: «Имейте веру Божью».
Старик дрожащими руками закрыл Евангелие.
Пораженная стояла и старуха мать.
— Вижу, доченька, что тут воля Божия, иди замуж за княжего отрока, Бог да благословит тебя.
Оксинья пошла готовить ужин, точно ничего и не произошло. Оба старика пали на колени перед иконой и долго молились.
Через три дня вернулся из Твери Григорий. Несмело вошел он в избу пономаря, не зная, какое решение его ожидает. Как и в прошлый раз, в избе никого не было, но Григорий решился ждать здесь возвращения хозяев и погрузился в свои заветные думы. Но вот у ворот раздалось ржание его коня. Встрепенулся Григорий и поспешно вышел из избы. У ворот он столкнулся с Оксиньей.
Смущенно и молча взглянул на нее Григорий. Приветливым взглядом встретила его Оксинья.
— Батюшка сказывал, что ты ко мне посватался? — просто сказала девушка.
— Верно он сказал, Оксинья Афанасьевна, — смущенно ответил юноша, — жизнь мне без тебя немила стала…
— Чем я тебе так приглянулась, господин?
— Всем, красавица! И видом, и поступью своею величавою, и речью разумною…
Спокойно слушала Оксинья его слова.
— Девица ты кроткая, благочестивая, смиренная и от веселья все ж не сторонишься… — продолжал Григорий.
— Господине, скучать грешно, — улыбнулась молодая девушка.
— Что ж, согласна со мною стать под венец? — робко спросил Григорий.
— От меня препоны не будет, да и батюшка с матушкой этому не препятствуют, — ответила Оксинья.
— Ах ты, лапушка моя, свет Оксиньюшка, век с тобою проживем, горя не узнаешь!
Возвратились с поля Афанасий с женой, и вопрос о браке был окончательно решен.
— Как же ты, зятек богоданный, у князя позволения вымолишь? А ну как он не даст тебе его?
— И не думай об этом, Афанасий Савельевич, все это на себя беру: вымолю у князя, выпрошу, ты ничего не бойся!
— Что ж, лад, а там честным пирком да за свадебку, — пошутил пономарь.
— А где ж венчаться нам повелишь, батюшка названый?
Старик и старуха задумались.
— Може, в Твери пожелаешь, в соборном храме? — снова спросил Григорий.
— Куда тут в Тверь ехать, — заметила старуха мать, — решим, чтобы браку быть в нашем селе.
