Когда мальчики вышли, Мазин сказал:
- Сбегай в аптеку за порошком от мигрени, а я пойду в угловую дачу сознаваться.
Вечером Мазин ходил за своей матерью и говорил:
- Ты, мама, приляг... И не волнуйся. Ни один человек не проживет так, чтобы стекла не разбить.
Мать Коли Мазина работала в швейной мастерской. Коля никогда не видел свою мать здоровой. Она постоянно жаловалась, что от шума швейных машинок у нее болит голова. Малейшая неприятность также вызывала у нее мигрень, и тогда она тихо стонала, уткнувшись в подушку головой, обвязанной мокрым полотенцем, а Коля готовил ей чай, размешивал ложечкой сахар и бегал по аптекам, спрашивая везде, не изобретено ли какое-нибудь новое средство от мигрени. Дома, пока мать была на работе, Коля успевал приготовить обед, наколоть дров, сбегать за хлебом. Поэтому, когда мать жаловалась соседкам: "Не знаю, хватит ли моих сил воспитать сына", соседки украдкой переглядывались. "Хватит ли у него-то сил ухаживать за такой больной матерью?" - думали они про себя, жалея мальчика.
После случая со стеклом ребята выработали особую систему самозащиты.
Теперь, что бы ни случилось, перед отцом Русакова виновным всегда выступал Мазин, а перед матерью Мазина - Петя.
- Вы, гражданка Мазина, обратите внимание на своего сына. Он и моего вконец испортить может, - внушительно говорил Русаков-отец матери Мазина.
- Подумайте! - возмущалась та. - Да как он может мне такие вещи говорить! Ведь чего только его Петя не выделывает! Он добьется того, что я не позволю своему сыну играть с Петей.
В конце концов родители, к большому огорчению мальчиков, категорически запретили им встречаться.
Мать Мазина пообещала Коле, что она окончательно потеряет голову, если он будет продолжать дружбу с Петей, а Русаков-отец посулил своему сыну спустить с него три шкуры, если еще раз увидит его вместе с Мазиным.
Петя, который вечно дрожал за одну свою шкуру, не мог даже представить себе, что значит спустить три. Мазин тоже забеспокоился:
- Конечно, в школе нас никто не проверит.
- А после школы я один буду? - шмыгнул носом Петя.
- Не хнычь! - сердито сказал Мазин. - И заруби себе на носу, Петька: нет такой беды, из которой нельзя вылезти. Я это проверил.
Выход действительно нашелся.
Через два дня после этого разговора на берегу заросшего, затянутого зеленой ряской пруда, где тучами кружились комары и мошки, а по вечерам, надуваясь, кричали лягушки, Мазин и Русаков уже рыли себе землянку под разлапистыми ветвями старой ели. Они приходили сюда поодиночке, работали изо всех сил и, уходя, оставляли друг другу короткие записки:
