Инга, сидя между ними, и возвышаясь, таким образом, над двумя, будто бы сдавшимися, оппонентами, всё ещё яростно поглядывала то на одного, то на другого, но крыть ей, в общем-то, было уже нечем. Смеда с Богданом, наблюдая эту мизансцену, уже не удержались, и принялись смеяться.
– А вам вообще – лишь бы поржать! – изображая обиду, весело бросила им Инга.
– Да потому что смешно то, что ты говоришь, – хохоча проговорила Смеда.
– Я чуть не подавился от смеха, и сейчас бы ты тоже сказала, что это факт, подтверждающий твою теорию, Инга, да? – добавил Богдан.
– Да ну вас, – смущённо отмахнулась Инга, и принялась доедать, то что было у неё в контейнере.
– Как говорит одна моя подруга, хорошо там, где я! Так что ты тоже себе возьми за правило думать именно в таком направлении! Ясно тебе? – строго, но по-доброму спросила Ингу Смеда.
– Я постараюсь, – вздохнув ответила ей Инга.
– Дай сюда свой фотик, я хоть пару кадров с тобой сделаю, а то у тебя там только мы да окрестности, – сказала Смеда, потянувшись за фотоаппаратом Инги.
– Фотку назовём «Инга и поверженные ею львы», – продолжал подкалывать Богдан.
Львы не возражали, а даже довольно повернули свои «морды лица» к объективу с улыбками.
– Я никого не собиралась повергать! – вяло протестовала Инга, улыбаясь.
– А от твоих намерений тут ничего не зависит, достаточно твоего присутствия, – в тон, каким говорили Алекс и Игнат, заключил Богдан.
Смеда посмотрела на Ингу, покачала головой, цокнула языком и слегка закатывая глаза прокомментировала:
– Трио «Остряки»…
– Спелись! – согласилась с нею Инга.
Инга почувствовала, что после еды её пыл на предмет преодоления маршрута несколько поугас. Смеда, усаживаясь поудобнее возле Богдана спиной к спине, скомандовала:
– Так, ещё пять минут на отдых, а потом собираемся и шагаем дальше.
«Поверженные львы» хоть и были у ног Инги, но в данный момент ни на одного из них она не смела облокотиться. Хотя, сложно было признаться самой себе, на кого бы ей хотелось опереться в итоге… Инга встала, выбрала поблизости дерево и села возле него, откинувшись спиной на ствол. С этого места ей было видно лица Игната и Алекса. Они оба закрыли глаза, и, казалось, что решили отпущенные им пятиминутку провести в богатырском сне.
Алекс имел аристократическую внешность, которую бы при этом не все сочли таковой. Но как когда-то режиссёр Бондарчук не хотел брать на роль Андрея Болконского Вячеслава Тихонова, считая, что тот обладает недостаточно утончённой фактурой, а потом миллионы зрителей не могли себе представить, что Болконский может быть иным, так и Алекса тоже нельзя было бы уличить в какой-то излишней утончённости.
