Трава, пробившая асфальт | страница 48
Задолго до слов «лучше бы она сгорела», я понимала, что никому из родичей не нужна, даже родной матери. Острее всего я почувствовала это после ее очередного приезда, она тогда осталась ночевать в нашей палате.
Возле меня в дни материного приезда крутилась девчонка Ритка, у которой родителей не было вообще. Мать уже легла, когда я попросилась в туалет.
– Сноси Тому пописать, – попросила мать Ритку.
Та согласилась, поискала ночной горшок и, не найдя его, понесла меня на улицу – я же была совсем легонькая.
– Том, а у твоей матери теперь есть муж? – по дороге в туалет спросила Ритка, страсть как любившая разговоры про мужчин.
– Не знаю… – ответила я и впервые задумалась.
А действительно, если мать развелась с моим отцом, так вполне может выйти замуж за кого-нибудь другого.
– Спроси у матери, ходит она с ним на танцы? – не унималась Ритка.
Водворив меня на место, Ритка встала возле койки и стала ждать разговора с матерью про мужа. Я стеснялась спрашивать мать про ее личную жизнь, но под незримым давлением Ритки все же спросила:
– Мам, а у тебя есть муж?
– Есть! – немного помолчав, ответила она, не открывая глаз.
– А вы с ним ходите на танцы? – беззастенчиво встряла в наш разговор Ритка.
– А как же? Ходим, конечно, – призналась мать.
Я почувствовала, что мою душу будто чем-то тяжелым придавили, и после ее отъезда снова начала беспричинно плакать время от времени. Сижу, вроде никто ничего дурного не сказала, а я начинаю реветь. Даже воспитатели отметили: что-то Томочка часто плачет. Слава богу, не требовали объяснений. Я же не желала открывать причину слез – мне тут так плохо, а у моей матери уже новый муж, с которым она беспечно ходит на танцы!
Приехал новый директор – Виль Михайлович Бикмаев, который будет руководить детдомом до моего отъезда. С его вступлением в должность жизнь понемногу улучшилась. Стали вкуснее кормить, наряднее одевать, наладили быт и даже организовали передвижную библиотеку.
Благодаря директору наш детдом вошёл в число образцовых и занял второе место по Кемеровской области. И нам даже закупили школьные формы. Смешно – школьные формы без школьного образования!
Мои первые книги
С приходом зимы, в ноябре 1965-го, воспитатели постарались возобновить прерванные занятия, невзирая на отсутствие условий – игровые-то сгорели. Мы рассаживались прямо в палатах, в проходе между койками. Нам нарезали наглядные пособия в виде бумажных цифр и букв, и при помощи таких нехитрых приспособлений учили счету и письму. «В тесноте, да не в обиде» – шутили воспитатели. Все бы хорошо, да только опять начали учить с самого начала!