Кажется, даже Женька застыла, не отрывая от неё взгляда.
– Здравствуйте, – сказала девушка, подойдя. – Я тут случайно, мама попросила выйти вместо неё. Вы её помните? Между прочим, ни капли не изменились.
– Только немного полысел, – сказал я озадаченно и провёл ладонью по лбу.
– Ничего, мужчинам это к лицу, – улыбнулась она. – Простите, такая неожиданность. Я говорю глупости, не обращайте внимания…
И вдруг сквозь правильные черты я увидел её прежней: веснушки, обветренный нос, большие торчащие зубы, руки в синяках и царапинах, ободранные колени. И уши, вечно горящие от солнца двумя лампочками…
– Ира? – спросил я и кашлянул.
– Узнал наконец! Я тебя сразу узнала. У меня есть фотография со школьного спектакля, ты в роли Скалозуба. Украла со стенда, из-под стекла. Сколько лет и зим…
– Сколько? – заинтересовалась Женя.
– Была примерно как ты сейчас.
– В третьем классе, я в одиннадцатом, – добавил я.
– Где уж нам было до вас… Алёну помнишь? – спросила Ира.
– Смутно.
– Сейчас в Севастополе, вышла замуж. И я жила в Севастополе, а потом вернулась, два года назад. Работаю в школе математичкой. Вижу иногда твоих друзей. Хочу о ком-то спросить, не решаюсь. В детстве была смелее.
– Сам расскажу обо всём.
– Представляешь, до сих пор снится твоя карусель. Почти каждую ночь. Лечу, лечу… А потом просыпаюсь… эх, опять не по-настоящему.
– Сделаем по-настоящему, – сказал я, осторожно взял её за руку и почувствовал ответное пожатие горячих сильных пальцев.
– А получится? Я-то изменилась, да ещё как…
– Всё получится, Ириша, – ответил я, не выпуская её ладонь. – Обязательно.
Всегда была внимательна, и вот тебе на! То ли забыла вдавить язычок английского замка, то ли он разболтался от старости. Так или иначе, Настя вышла на лестничную площадку с мусорным ведром, дверь хлопнула…
Внутри что-то ёкнуло и похолодело. Чёрт!.. Ключ остался дома, теперь не попасть. Папа в командировке, мама вернётся с дежурства завтра в десять часов. Позвонит вечером – кто снимет трубку? Тихон, что ли? И Тихона некому накормить. Уроки не сделаны, в школу не уйти. Непричёсанная, и костюм: шорты, майка, кеды на босу ногу…
Настя сходила на остановку мусорной машины, вытряхнула в кузов ведро. Потом вошла обратно в подъезд, поднялась на свой четвёртый этаж, остановилась у двери и тихо заплакала.
Было в этих слезах отчаяние, был и расчёт. Пойдёт кто-нибудь мимо, спросит: что случилось? Она расскажет. Он подумает, как найти спасение.
