Идут пешком. Ясмин натягивает шарф на подбородок.
– Никогда не любила это время года. Календарь утверждает, что уже весна, на улице же черт знает что.
– А долго еще?
– Пару минут идти. А пока мы идем, позволь тебя спросить. Как бы ты определил сущность своих, скажем так, необычных умений? Или моих, неважно.
– Ну не знаю. Что-то волшебное?
– А что такое волшебство?
– Что-то необычное…
– Этак мы с тобой ни до чего не договоримся. Вас в школе не учат избегать порочного круга в определении?
– Ну сами тогда скажите.
– Ну сама… Мне так думается, это что-то вроде гипертрофированной воли. Ты так сильно чего-то хочешь, что оно случается. А также умение представить желаемое в деталях. А ты как думаешь?
– Не знаю, не думал как-то.
– А зря. Думать полезно. Пришли, нам сюда.
За столиком кафе их уже ждут. Толстый, солидного вида господин, чью благочинность несколько нарушает отчаянно рыжий цвет остатков волос, сухо здоровается с Ясмин и, не глядя на Здыхлика, вопросительно кивает в его сторону.
– Студент, – бросает ему Ясмин. – Стажируется.
После чего оба, видимо, решают, что Здыхлику на сегодняшний день их внимания достаточно.
Разговор, который они ведут, ставит Здыхлика в тупик. Он ожидал чего угодно, но не такого. Двое, сидящие рядом с ним за столом, обсуждают вещи самые прозаичные, максимально не колдовские. Вроде бы Ясмин убеждает, даже просит, даже чуть ли не умоляет Толстого сделать так, чтобы какой-то девочке назначили операцию. А Толстый на своих толстых пальцах доказывает ей, что сделать этого никак нельзя.
– Вы не понимаете, – скучным голосом говорит Толстый. – На подобные заболевания сейчас нет квот. И еще несколько лет точно не будет. Операция возможна, но только если родители сами изыщут необходимые средства.
– Это неподъемная сумма для их семьи, – тихим, страшно тихим голосом отвечает Ясмин Толстому. – Служащие из глубинки. У них все сбережения ушли на диагностику. И на оплату съемной квартиры в нашем недешевом городе.
– Я-то чем могу помочь? – удивляется Толстый. – Вы кем меня считаете, уважаемая? Я чиновник, а не бог. Работа ведется, законы пишутся. Это дело не быстрое. И потом, вы сами должны понимать, что всех не вылечишь.
– Я этого не понимаю, – еще тише говорит Ясмин.
Толстый тяжело вздыхает. Здыхлик вдруг отчетливо видит, что Толстому ужасно хочется почесать брюхо. А еще хочется выпить хорошего пивка, а не давиться горьким кофе. А еще хочется поехать на недельку за город. А не вести этот невыносимо скучный, никому не нужный и немного стыдный разговор с надоедливой черноволосой теткой, которая упорно отказывается понимать самые простые вещи.
