– Я? Ну… отбирать опасно, вдруг случайно в меня выстрелит. Или в себя. Он же не понимает… Я ему буду кричать, чтобы он его бросил. Нет, лучше положил. Или хотя бы не использовал.
– Молодец. Так вот, милый мой умный мальчик, с точки зрения того, кто распределяет между горсткой людей способности, которые принято называть сверхъестественными, мы все – дикари эпохи палеолита, крутящие в руках заряженные револьверы. Я не знаю, зачем он нам доверяет такую опасную штуку. Я допускаю, что у него есть на это свои причины. Мне они недоступны. Я за последние годы четко усвоила одно: как только я вижу нечесаного человека в звериной шкуре, размахивающего пистолетиком, я должна убедить этого человека осторожно положить пистолетик и ни на что не нажимать.
– Вы намекаете, что я – тот самый нечесаный.
– Я не намекаю, я говорю прямо: мы все дикари. И я тоже. Поэтому для начала нужно просто положить оружие в укромное место и не трогать. А потом – возможно – попытаться его изучить. Но со всей осторожностью, на которую ты только способен.
– И я должен положить свой револьвер?
– Опять умничка. Но в твоем случае, мой неординарный друг, дело осложняется тем, что у тебя – именно у тебя – в руках не револьвер, а, скажем, гранатомет. Или пулемет… прости, я не сильна в подобной терминологии, но ты понял меня – что-то гораздо более сильное, чем у других вооруженных дикарей.
– Откуда вы знаете? Ой… я глупость спросил, да?
– Да, ты, милый, спросил глупость. Это моя способность – знать, что кому дано. Одна из многих.
– Но вы же их не клали на землю?
– Было время – клала. Изучала. Долго.
– Простите…
– Можешь называть меня Ясмин, мальчик.
– Простите, Ясмин, но ведь из револьвера можно только убивать? Зачем же тогда изучать? Зарыть в землю, и всё.
– О, давай спишем это на мою неудачную метафору. На самом деле твой дар – сложная многофункциональная машинка: так повернешь – убьет кого-нибудь, эдак повернешь – сделает много хорошего.
– Ясмин… А вдруг это не так?
– Прости?
– Понимаете… Когда я что-то забираю, мне вообще не надо напрягаться. Оно, ну, то, что это делает, оно само справляется. Мне не надо даже сильно злиться, как раньше, достаточно дать команду, что ли, и оно щелкает. А отдавать… Ну вы же сами догадались про Мустанга, что мне больно было ему возвращать. Может, у меня, скорее, злая машинка, чем добрая?
– Ты с горки катался когда-нибудь?
– Чего? А, ну маленький был, катался.
– Что проще – съезжать с горки или карабкаться на нее?
