перемещение вдоль длинного ряда палат. Возможно, воля у нее тверже, чем у покорителей Антарктиды, но кто здесь оценит?
На дерматиновой кушетке, здешней лавочке, квашней расплылась деревенского вида бабка — фланелевый халат, серый платок, обрезанные валенки. и кокетливых тапочках. В той жизни они, может, и не удостоили бы друг друга даже презрительным вниманием, здесь же никак не могут наговориться, и просторечие одной, сталкиваясь с филологической утонченностью другой, высекает стиль, которому позавидовал бы иной писатель.
О детях, о детях — о чем же еще? Все здесь тоскуют о детях — включая . Та, что в валенках, жалеет, что аборт сделала в восемнадцать лет, осталась бездетной, а та, что в , утешает —, какая разница, что есть дети, что нет — все равно в итоге остаешься одна.
Ничего нового никто не скажет, ничего интересного не произойдет.
Боже, как здесь можно работать? Выдерживать этот запах, этот ужас, это смирение перед , безвыходное ожидание финала, зеленоватую полуживую плоть?
Отец отказывается вставать с постели — напуган последним падением. После переезда в больницу был плох, ничего не понимал. Вчера опомнился и сказал, что даже нравится — много , все заботливые, меняют по десять раз на дню.
Вот такая мне вышла передышка. В припадке авантюризма сажусь в самолет и лечу в киргизский город Бишкек — абсолютно без цели и без смысла. При этом чувство испытываю сложное — с одной стороны, придти бы в себя. — больно оставлять отца на чужих людей. Хотя уверяют, что уход прекрасный, кормят с ложечки, моют и все такое.
— Но он слепой совсем!
— Вы не волнуйтесь, Лариса Петровна! — улыбается симпатичная докторша. — Все будет хорошо. И не таких поднимали. Вот увидите. Ходунки наденем. Эти такими же были — и вон, по коридору ходят. А вам тоже отдохнуть надо!
Всю жизнь считала, что за родителями буду ухаживать сама. Неожиданно оказалось, что ресурсы организма не беспредельны. Но эти люди чужие. А если они не понимают, что проблема у него не в ногах, а в голове? Но все же — профессионалы-геронтологи вдруг?
…ну-ну, кивает аллегория Медицины, хотите сплавить старика в чужие руки, много вас таких, никакого чувства долга…
Ох!
