— Ну вот, опять ты разговариваешь! — сказал мальчишка.
— Да это я так, сам с собой, — ответил Питер.
Мальчишка дождался, пока Питер его догнал, и снова пошел вперед.
— Тебя как звать? — спросил он.
— Питер. А тебя?
— Бредун, — ответил мальчишка.
— Слышь, Бредун, а куда мы идем? — поинтересовался Питер.
— Вот сюда, за угол, — ответил Бредун и свернул в узенькую улочку, вдоль которой стояли покосившиеся деревянные домики.
— Здесь твой дом?
— Вроде того, — сказал Бредун.
Он нырнул в узкий и очень темный проход между двумя домиками. Питер заколебался. Динька снова затрепетала, и ему опять пришлось ее успокаивать.
— Пошли, пошли! — сказал Бредун, еле видный в темноте.
Питер осторожно двинулся вперед и наконец догнал Бредуна, который немного прошел по проходу, потом свернул налево, в еще более узкий проход. Там царила такая кромешная тьма, что Питер не видел не только Бредуна, но и собственного носа. Где-то поблизости раздался плач младенца. Из другого дома донесся вопль. Питер налетел на остановившегося Бредуна.
— Ой, извини! — воскликнул Питер.
— Все, пришли, — сказал Бредун.
Питер услышал скрип открываемой двери. Бредун подтолкнул его внутрь. Питер очутился в комнате, где сильно пахло дымом, потом и плесенью. Однако тут было тепло, как и обещал Бредун. Тепло исходило от россыпи тлеющих угольев на железной решетке в дальнем углу комнаты.
На земляном полу у огня свернулись маленькие фигурки. При свете углей Питер разглядел, что это дети: три мальчика и девочка, одетые в тряпье ничем не лучше лохмотьев Питера. Девочка и один из мальчиков обернулись к Питеру. Окинули его равнодушным взглядом и снова отвернулись к огню.
Питер почувствовал, как зашевелилась Динь-Динь, но не успел он поднять руку, чтобы ее остановить, как дверь у него за спиной захлопнулась и низкий голос пророкотал:
— Ну-с, кто это тут у нас?
Питер резко развернулся и увидел перед собой высокого, плотно сложенного мужчину с окладистой черной бородой, в которой застряли объедки. Из бороды торчал острый, смахивающий на клюв нос, а по обе стороны носа блестели глубоко посаженные глаза.
— Его зовут Питер, — доложил Бредун.
— Ну что ж, Питер, — пророкотал бородач, — заходи, присаживайся!
Голос его звучал довольно приветливо, но глаза смотрели пристально и недружелюбно.
Питер опасливо подался к двери, однако бородач как бы случайно сделал шаг в сторону и преградил ему дорогу.
— Ну-ну, Питер, — мягко сказал он. — К чему так быстро уходить, ты ведь только что пришел! Присаживайся к огню, погрейся.
