— У господ есть разрешение комендатуры? — хитро поинтересовался духанщик, — Если Спиридон согласится, то подкинет до Яловы, а там Измит, совсем рядом.
— И как найти этого Спиридона? — устало спросил Морозов, — По-моему, это выход!
— Договаривайся уже, морской кабанчик, — улыбнулся подполковник, складывая карту.
— А чего искать? Отдыхайте! — заявил духанщик, — Пока не протрезвеет, никуда не поплывет, хотя ему надо доставить припасы для армии короля Константина.
— Сколько? — отрезал Дроздов, — Нас трое!
— Я думаю, что скромная сумма в двадцать английских фунтов не покажется чрезмерной, — торопливо, словно на базаре, говорил Анастас, — Ну и пол сотни лир Спиридону!
— Уже показалось! — возмутился подполковник, — Да одесские жиды, по сравнению с тобой, просто ангелы!
— Вот пусть жиды Вас и возят, — отрезал духанщик, — Для лучшего шкипера Геллеспонта им жалко такой мелочи.
— Пять фунтов и двадцать лир! — предложил Морозов.
Анастас подумал, почесал лысину, цокнул языком и тоскливо посмотрел в потолок. Глаза почтенного торговца, казалось, выражали всю мировую скорбь, но с паршивых овец хоть шерсти клок. Причем клочок преизрядный, ибо не родился еще тот, кто оставит в накладе грека, армянина или еврея.
«Море холодом дышит и ветер с утра
Крики чаек, как будто скрипят флюгера.
Видно грешники, мы, вновь богов прогневили.
И впервые мелькнет: «Не домой ли пора?»
Словно наглый воришка, убегавший от городового с краденым, старая греческая шхуна пробиралась вдоль берегов Мраморного моря. Шкипер вел свою посудину так, чтобы не напороться на патрули союзников, не дававшие вздохнуть честным контрабандистам и не менее честным рыбакам. Дроздов стоял возле фальшборта и с интересом наблюдал за дельфинами, которые дурачились на волнах почти у самого корпуса судна. Припекало. Александр позавидовал беззаботным тварям и представил стаю крокодилов, идущих в штыковую атаку, разгружавших ящики со снарядами и удовлетворенно крякнул. Много, до безобразия много не доработала матушка-природа, даже устав жизни толком не придумала, а это форменное безобразие. Дельфины даже у берегов Африки остаются дельфинами, а вот большевики никак не угомонятся, кричат о мировой революции и просто жаждут вместо устава жизни подсунуть сказку об ошалевшем призраке, сбежавшим в Европу. К стати о призраках…
— Арвидас! — громко позвал Дроздов, — Не мешайте мсье чернокнижнику точить осиновые колья и полировать серебряные пули!
