- Значит, приглашаешь меня в свою группу?
В коротеньком летнем платье она вышагивала рядом, но не близко - демонстрируя солидную дистанцию. Все-таки мы не пара влюбленных, а группа людей, устремившихся за хлебом. Грива смоляных волос развевалась на ветру пиратским знаменем, платье в обтяжку. Не барышня - огонь с черными глазами...
- Приглашаешь меня в свою группу?
- Настаиваю на этом, - твердо заявил Антон, стараясь смотреть в сторону.
- В клубе гипсового завода я первым номером иду, - усмехнулась она.-А здесь буду на припевках у заслуженной артистки.
- Именно так, - согласился Антон. - Припевкой, тенью, и на втором плане.
- И зачем это надо? - искренне удивилась она.
- Это первый шаг, за которым скрывается собственная дорога. Мы засветим тебя, а дальше ты пойдешь своим путем.
- Куда я пойду, Тоша? - Тамара вздохнула. - Ты думаешь, меня не звали в оркестр на «зеркалке»? В рестораны тоже звали. Фигня. Я на гипсовом заводе работаю, между прочим, в плановом отделе. А музыка, так... Для души.
Ладно, первый камень брошен, круги по воде пошли. Вернемся к этому разговору позже.
Глава двадцать пятая, в которой трудно назвать вечер томным
Торчащая из окна киоска голова продавщицы Люськи пронзила нас рентгеновским взглядом. Господи, боже мой, и эта дамочка уже Антона ревнует! И ведь ни малейшего повода не давал...
- Хлеба нет, - отрезала она категорически.
- А вот не надо было ей итальянские сапоги дарить, - ехидно заметил Антон.
Тут не поспоришь, парень прав. Переборщил я с благодарностью за очередной мешочек пятнадцатикопеечных монет. Но кто мог подумать, что в торговых кругах обычные сапоги на шпильке считаются шикарным подарком и признанием в любви?
- Граждане, будете чего брать? - нахмурилась Люська. - Мне
закрываться пора.
- А дома хлеба нет... - растерянно пробормотала Тамара.
- Возьмите ржаные батончики с изюмом, - смилостивиласьпродавщица. - Хорошие булочки, в накладной написано «диабетические».
Ну, раз для диабетиков, Антон тоже взял. Качественный товар, тут без обмана.
На пустыре, за воинской частью, парень оглянулся. Приобняв Томку, поцеловал в висок.
- Тоша, ты чего? - вяло возмутилась она без попытки вырваться. - Люди кругом!
В сгущавшихся сумерках прохожих на пустыре не наблюдалось, это было понятно им обоим. Мне тоже.
- В субботу иду на свадьбу, двоюродный брат пригласил, - прижавшись бедром, перешла она к основной теме прогулки.
Иногда женский магнетизм способен резко изменить настроение – у Антона, вместе со скачком давления, мысли полностью вылетели из головы. Улетучились, аки дым. Парень потерялся и, пока он целовал девичью шею, мне пришлось собраться. В редких разговорах наедине мы не упоминали родственников. Политику тоже не затрагивали. Мы вообще мало говорили на отвлеченные темы при встрече - во время репетиции некогда, а на утренних воскресных занятиях как-то не до обмена мнениями. Это сожаление я ощутил сейчас:
