Ухмыляющийся Кеша с видом победителя следует за Шевцовым. Дескать, так вас учить надо, солдафонов.
— Привет командированному! — здоровается с Шевцовым дневальный. — Ты никак лондонского денди привез! — И Кеше: — Парень, где тебя такого изловили?
Не обращая внимания на дневального. Кеша с независимым видом становится ближе к пирамидам. Оружие его привлекает.
— Ротный в канцелярии? — спрашивает Шевцов дневального.
— Из штаба звонил, сейчас будет.
Кеша тем временем подвигается вплотную к пирамиде, потом и вовсе облокачивается на нее. Ему льстит так запросто относиться к настоящему боевому оружию.
— Эй, как тебя? — окликает его дневальный.
— Не эй, а светлейший князь Кэша Киселев, прошу запомнить, — отвечает Кеша и в знак знакомства приподнимает над стриженой головой бархатный блин.
— Давай, светлейший князь, шуруй от оружия! Туда, — кивает дневальный в сторону новобранцев.
Кеша не торопится. Прищурив глаз, он заглядывает в дуло автомата.
— Ба-ах! — орет он и, захохотав, отходит к парням.
— Больной, что ли? — пожимает плечами дневальный. — Первый кандидат на рябчик.
— Что это за рябчик, девочка? — небрежно спрашивает Кеша.
— Гектаров пять полов вымоешь да нужник почистишь, тогда узнаешь, что такое рябчик, — поясняет дневальный.
— В две шеренги становись! — подает командирский голос сержант.
— Нужник мы с сержантом будем чистить. Правда, товарищ начальник? Он у меня на подхвате будет.
Нет, это уж слишком. Воспитательные меры никак нельзя откладывать, иначе этот «денди» может далеко зайти. Тем более что сержант Шевцов понимает этот выпад не просто как подрыв своего личного авторитета, но и авторитета автороты, всей армии, если хотите! Со всякими наглецами надо поступать вот так…
Шевцов решительно подходит к Кеше, берет его за лацкан канареечного цвета куртки и негромко, но очень выразительно говорит:
— Слушай, светлейший князь Кэша Киселев! Тут армия, а не балаган, с тобой тут…
— Руки, сударь! — Кеша вырывает лацкан из цепких сержантских пальцев.
Решительная минута! Если сейчас этого ефрейтора не отбрить как следует, он потом сядет на голову. И будет сидеть целых два года.
— И не дыши на меня брагой, мужик! — продолжает Кеша еще более решительно. — Видали таких!
— Ну, парень, не завидую я тебе…
Сержант не находит слов, негодование достигает предела. Что с ним сделать, что? Арестовать? Так он еще присягу не принял, и прав таких у сержанта нет. Может, дать ему в челюсть? Тогда сержанта самого арестуют. Да и непедагогично это — в челюсть. Оказывается, арсенал педагогических мер до обидного беден.
