***
Детям было чуть больше года. Они молча лежали и сосали тряпочки, пропитанные какой-то травкой из запасов Мудрого. Ловкий накрыл их несколькими слоями шкур, оставив щель для воздуха, чтобы не задохнулись, и привязал их к саням. Потом влез в постромки и привычно потянул груз. Мясо было тяжелее, чем эти крохи. Мудрый с вождем шли позади и о чем-то разговаривали. Ветер доносил обрывки фраз. Вождь выспрашивал, есть ли место, где можно переждать эту напасть, а Мудрый уклончиво что-то отвечал.
Вот так всегда он, думал Ловкий. Темнит постоянно, и не поймешь, правду говорит или крутит. На то и Мудрый.
— Извини, что сыграл немного в темную, — сказал Мудрый, когда нагруженный мешками вождь скрылся в сумраке. — Но я боялся, что если все расскажу до сделки, ты выдашь нас невольно, и ничего не получится.
— Я был уверен, что мы везем им еду как помощь! — вскочил Ловкий. — Зачем нам эти младенцы? Что ты задумал?
— Ну, я уже говорил, что это потемнение надолго. И это не год, и даже не два. Я тебе раньше не рассказывал всего. Думал, не случится. А оно взяло и наступило, так что слушай…
Ловкий не хотел верить тому, что рассказывал Мудрый. Вся простая картина мира рушилась и летела куда-то в бездну. Потемнения эти повторялись через какие-то промежутки и длились от пары месяцев до нескольких десятков лет. Если это тянулось долго, что все погибало, включая людей. Что-то происходило с солнцем, и оно переставало давать тепло из-за пятен. Сотни или тысячи лет все могло быть прекрасно, а потом внезапно портилось. Это рассказал Мудрому наставник, вырастивший его в пещере-в-горах. Этот же наставник и рассказал, что делать в таких случаях. Найти нескольких младенцев, вырастить их, а когда вернется тепло — выпустить их в мир, передав им накопленные знания… И надо подготовить себе смену. Найти молодого, научить всему, рассказать о темноте и холоде.
— Я считал, что все это просто красивая легенда, — сказал Мудрый. — Но как только наступили сумерки, сразу все понял. Вот зачем эти младенцы. Волки все равно погибнут, а так будет продолжение рода людского. Нельзя всех спасти.
— А я должен сменить тебя, получается? — удивился Ловкий. — И стать вроде как хранителем?
— Получается так, — согласился Мудрый.
Назад шли молча. Ловкий все обдумывал и крутил слова Мудрого. Вроде и правда получалось, что если ничего не делать, то и сгинет в этом сумраке и холоде род людской. Не все сходилось, не все улеглось в голове. Слишком уж неожиданно все. Кто так решил, что именно они должны спасать мир? Неужели больше некому заняться этим? Может, и еще есть такие же, как они?
