Капитан присел, приподнял шерсть над ухом зверя, измерил пальцами расстояние до плоского носа, заглянул в раскрытую острозубую пасть:
— Это ведь тоже люди, да?
— Родились людьми, но выращены на ферме. Рудокопы вышегорские, почему тут шляются и что ищут, непонятно. Баламут вожака завалил, остальные без него не бойцы.
— Зачем приходили, как думаешь?
— Оружие, атлас твой, чернозуб — выбирай, что больше нравится, отец! От нас теперь на все окрестности вышегорским духом разит.
— Ничего, прорвемся, — Капитан посмотрел на далекие горы, — уже немного осталось…
Равнина, поросшая ковылем и бурьяном, на поверку оказалась вся изрезана рытвинами и канавами. Повсюду торчали остовы времянок и боевых механизмов, зияли в земле темные провалы могил, скалились острыми зубами поваленные частоколы. Кони шли осторожно, обходили груды белоснежных костей, боязливо сторонились мест, где могли переломать себе ноги да пропороть брюхо.
Ветер постепенно крепчал, средь бела дня стемнело, начало моросить.
— П-п-почему оружие везде валяется? — не выдержал Левша. — Столько лет прошло, п-п-почему не хоронят?!
— Место проклято, — Пес ехал мрачнее мрачного. — Все, кто по полям сражений шлялись да мертвых грабили, сами быстро передохли. Вышегорские проклятья — не выдумка, не трогайте ничего, не искушайте судьбу.
Вдали загрохотало, потянуло свежестью, небеса пылали зарницами.
Мы едва успели добраться до предгорий. Молнии яростно хлестали по полю, гнали лошадей вперед. Капитан бледный, как полотно, смотрел вокруг затравленным зверем, шевелил беззвучно губами, молился, наверное.
Черное жерло тоннеля едва прикрывали пышные заросли плюща и дикого винограда. Мы на полном скаку заехали под своды, остановились и спешились.
— Как в прошлый раз прямо, да? — усмехнулся Пес. — Не ожидал такого, отец?
— Почему «гроза» продолжает работать?! — отозвался Капитан, перекрикивая раскаты грома.
— Забыли выключить! Сделано на века, имперский атлас, вон, тоже с вышегорской начинкой, и ничего, до сих пор у тебя щелкает!
Мы не пошли вглубь, устроились прямо у входа, разожгли костер. Место оказалось жуткое, забитое костяками под завязку. Сидели они в доспехах и при оружии, привалившись к стенам, опутанные паутиной, пыльные, высохшие. Будто умерли не в бою, а во сне на привале.
— Твои, да? Ты же их капитан? — спросил следопыт.
Лицо Капитана скривилось:
— Бригадир…
— О, как! — присвистнул Пес. — На тебе, отец, война тогда и закончилась, что ли?!
