Смерть. Говорят, что закоренелых грешников ждет Ад. А я была грешницей. В детстве мама садилась рядом со мной с маленькой карманной Библией и мы разучивали молитвы. Она часто водила меня в церковь. Папа говорил, что она была ангелом во плоти. Но оказалось, что даже ангелы смертны. Мама ушла неожиданно, а когда почувствовала, что приходит её время встретиться с Богом, которому она так усердно молилась и в которого так искренне верила, позвала меня и просила присмотреть за сестрами. На иконке, которую она носила с детства и не снимала до самой смерти, я клялась, что сделаю все, чтобы Габриэлла и Розали были счастливы, что буду сильной и заберу себе все несчастья, предназначенные нам троим. Мама заснула навечно с блаженной улыбкой на устах. С того дня я ни разу не была в церкви. Сперва я злилась и обвиняла Бога в смерти мамы. Почему Он не спас её? Неужели она не была достойна долгой счастливой жизни? Как Он мог оставить сиротами нас с сестрами?! Постепенно боль притупилась, но от храмов я продолжала держаться подальше. Мне казалось, что я не смогу переступить порог божьей обители после стольких лет, прожитых без молитв. Я забыла все, что читала в Библии, да и саму книжку в сердцах хотела выкинуть. Не было сил видеть вещь, которую так часто держала в руках мама! Но Библия пропала, а позже, когда остыла, я нашла её под матрасом у Габриэллы. Я знала, что сестра часто одна ходит в церковь и рассказывает Розали о Боге. В душе я понимала, что это должна бы делать я, но это было выше меня. Когда нужда постучалась в двери нашего дома, я была готова пойти на все, только бы не дать нашей семье пойти ко дну. Я была твердо уверена, что в борьбе за лучшую жизнь и за выгодный брак как путь к этой самой жизни все средства хороши: обман, воровство, соблазнение. Одна единственная мысль билась в моем сознании — мысль о сестрах, о нежной чистой Габриэлле и жизнерадостной цветущей Розали, которым придется продаться или старым извращенцам, или уродливым богачам, если я отступлюсь. И я грешила, ни на секунду не задумываясь о своей душе, добровольно пробивая себе дорогу в Ад. Но если это и есть то самое царство Дьявола, то не надо мне никакого Рая! Тепло, ласка и милый знакомый голос, как же хорошо…
… Очнулась я, все еще мерно покачиваясь, но уже не так плавно, как на волнах. Видимо, Дьявол не захотел забирать меня и не только вернул в земную жизнь, но и услужливо отдал на руки моему «принцу». Леон дремал, откинувшись на мягкую спинку и прижимая меня к груди. Легкое дыхание касалось моей растрепанной макушки. Даже думать не хочу, что у меня на голове. Зато грязного старого рубища как не бывало, на мне было простое, но невероятно приятное на ощупь платье. Интересно, кто меня переодевал?
