– А разве так не всегда бывает? Те, кто выступает наиболее проамерикански, не верят в американскую правительственную систему. Им вечно кажется, что или она рухнет, или ей положат конец внутренние или внешние враги. А вот мне всегда казалось, что она довольно стабильна.
Бакли поднял палец, чтобы привлечь внимание официантки.
– Это все потому, что бранты этого мира обладают достаточным оружием, чтобы сдерживать коммуняк.
– Бранты?
– Ну да. Брант Килер.
– Этот парень ходит ко мне на литературное творчество.
– Твою мать!.. Он уже успел сунуть свою башку буквально везде.
– Он пишет очень неплохую порнуху.
– Порнуху? Брант? – Бакли поднял голову. – Ты шутишь.
– Нет, я серьезно.
– Так, так, так!.. Может быть, из него все-таки что-то получится. – Бакли подозвал официантку.
– А ты уверен, что…
– Не уверен, но сегодня мой день рождения, и пошли они все к черту. – Он улыбнулся подошедшей девушке. – Еще одно, милочка. И за его счет.
– Спасибо, – поблагодарил Йен.
Бакли перегнулся к другу через стол.
– Но хоть в порнуху он политику не вставляет?
Тот отрицательно покачал головой.
– Очень странно. Я хочу сказать, что преподаю ему современную литературу, и там бывает место для политических рассуждений, но этот паренек не может жить без политики ни дня. Хотел даже спросить, не записался ли он на курс политологии. Я действительно иногда сомневаюсь, что он понимает, что находится на занятиях по литературе. Этот парень – просто нечто.
Йен рассмеялся.
– И в этом нет ничего смешного.
– По-моему, он тебя околдовал, нет? – Йен взглянул на своего друга.
– Ну да. То есть, твою мать… Я живу здесь уже двадцать лет и успел привыкнуть к вашим тепличным фашистам из Оринджа.
Йен улыбнулся, ибо знал, кого имеет в виду Бакли. Об этих людях он разглагольствовал после каждых выборов. Это было тупое с политической и неграмотное с философской точек зрения население, получавшее свои знания о гражданских правах из фильмов о «комитетах бдительности» и полицейских сериалов. В мире этих людей честные, неподкупные полицейские всегда арестовывали только тех, кого надо, а излишне «добренькие» суды вечно выпускали на свободу самых опасных преступников. И хотя эти люди считали себя неутомимыми борцами за американский стиль жизни, они демонстрировали пугающий уровень недоверия к американской судебной системе и явно хотели заменить ее на систему «закон-и-порядок», присущую тоталитарным режимам.
И этим выводили Бакли из себя.
– Хотя Брант – это нечто другое. – Бакли покачал головой. – Он… – И замолчал. – К черту! Я больше не хочу говорить об этом маленьком никчемушнике. Давай сменим тему.
