— Крис… Честно, мне очень жаль. — Между прочим, я вовсе не жалела. Только духу признаться в этом у меня не хватало.
— Не надо сожалеть. Может, по-своему ты и права. Насчет ребенка.
— А по-твоему?
Он перевернулся на бок и, приподнявшись на локте, долго смотрел на меня, прежде чем ответить.
— Нет, Джилл. Только не для меня. Но ты вчера сказала, что это не имеет значения. Ты и сейчас так думаешь?
— Да. — Мой голос дрогнул, упав почти до шепота. Крис меня бросает. — Мы расстаемся?
— Нет. Ты уезжаешь в Нью-Йорк.
Мое сердце упало. Мне захотелось закричать, заплакать или умереть. Но я не хотела возвращаться в Нью-Йорк.
— Крис, я туда не вернусь. Ты можешь меня бросить, но я туда не вернусь.
— Джилл, тебе придется уехать. Если ты хоть немного любишь меня. Ты вообще делаешь что хочешь. Значит, ты задолжала мне одно желание. — Крис рассуждал весьма здраво, однако его доводы не убеждали.
— При чем тут мое возвращение в Нью-Йорк? А что потом? Я тебя больше никогда не увижу? — О господи!
— Я буду приезжать. Джилл, я люблю тебя по-прежнему. Но я не вынесу, если ты останешься здесь. Ты будешь ходить с животом, и все узнают. Джилл, мы работаем в одном бизнесе! Разве ты не понимаешь, что в курсе будут все? Уж Джо Трамино об этом позаботится. Да мало ли сплетников. — В его голосе звучали горечь и печаль.
— А кому какое дело? Ладно, допустим, у нас ребенок. У многих есть дети. И ведь мы любим друг друга. Так из-за чего шум? Или ты вдруг стал таким добропорядочным, что полагаешь, будто дети должны появляться только в законном браке? Это чушь, полная чушь. И тебе об этом известно.
— Нет. Кроме того, я буду чувствовать себя виноватым. Ты же видишь, я прихожу, ухожу, временами вообще исчезаю. Я не всегда буду таким, но сейчас мне это необходимо. По крайней мере, мне нужно знать, что я свободен и могу делать то, что хочу. А если ты будешь сидеть рядом с унылым лицом и огромным животом, я сойду с ума.
— Значит, я не буду делать унылое лицо.
— Не получится. И это не твоя вина. Я думаю, ты молодец. На твоем месте я бы от него избавился. Прямо сегодня.
— Что ж, мы с тобой разные, вот и все.
— Ты сама это сказала. Послушай, я с самого начала предупреждал, что ответственность взрывает мне мозг. А что, по-твоему, этот ребенок? Это долг, который вяжет по рукам и ногам.
— Крис, что ты хочешь от меня услышать?
— Я хочу, чтобы ты вернулась домой. И ты поедешь, даже если мне придется затолкать тебя в самолет силой. Ты уже предупредила домовладельца, что съезжаешь, значит, только и осталось, что позвонить в грузовую компанию, собрать вещички и сесть в самолет. Именно это ты и сделаешь, даже если мне придется сунуть кляп тебе в рот и связать. И даже не трудись со мной спорить. Без шансов. У тебя две недели. Можешь прихватить еще пару дней и пожить это время у меня, но не дольше. Возвращайся в Нью-Йорк, и у нас еще может что-нибудь получиться. А если останешься в Сан-Франциско, тогда все кончено. Я никогда тебе этого не прощу. Я всегда буду думать, будто ты осталась, чтобы доставать меня. Так что сделай мне одолжение… уезжай.
