Скворцов набросал целый ящик гнойной ваты, грязных вонючих банок и бинтов и все ходил, подбирал лопатой клочья газет, тряпье, поглядывая вокруг, затем обошел лошадь кругом, подтянул чересседельник, сердито сплюнул, распряг лошадь, привязал ее к телеге и стал хмуро чинить хомут, не глядя на окна госпиталя. Правда, про себя он по-старому называл это здание «школой», теперь же в окнах торчали головы немецких солдат, одинаково бритые и скучающие, среди них было подавляющее большинство молодых.
Неделю назад Скворцов божился, обещая Кузину узнать Адольфа Грюнтера на ощупь с закрытыми глазами; теперь все встречные немцы казались на одно лицо, во всем остальном он чувствовал себя более или менее уверенно, начальник хозяйственного обоза в Ржанске был свой человек и делал свое дело, а Скворцов — свое и теперь, сидя на деревянной скамеечке недалеко от заднего входа в госпиталь, старательно возился с хомутом. Еще здесь где-то в полиции работал Камил Сигильдиев. Им даже нельзя встретиться, вот как бывает. Все-таки нервы взвинчены до предела, и только усилием воли заставляешь себя казаться спокойным и невозмутимым. Будь он в немецкой форме, как вначале предполагалось, все пошло бы значительно легче, он немного знал немецкий язык. С другой стороны, надень он немецкую форму, любой встречный немец укажет на него пальцем и займется проверкой арийского происхождения. Скворцов, равняя гужи, хотел уже подняться, быстро огляделся, нет ли кого поблизости, но только открыл рот. Мимо проходил хорошо знакомый хирург, как говорили, лучший хирург Ржанска, Беспалов. Он шел, как и обычно, в белой шапочке, с торчавшими из-под нее жесткими прямыми волосами, и в белом халате, накинутом сверху на пиджак.
— Черт-те что, — растерянно пробормотал Скворцов, опять оглядываясь и впервые пугаясь: не заметил ли кто его растерянности и смятения. Еще в детстве, когда он упал с дерева и повредил ногу (был перелом кости, и разорвалось какое-то сухожилие), Беспалов сделал ему операцию и спас ногу.
— Виктор Ильич! — негромко сказал Скворцов, решившись, и эти негромкие слова заставили Беспалова вздрогнуть и остановиться. В его глазах Скворцов успел заметить испуг и удивление.
— Виктор Ильич, — повторил Скворцов тише и сразу умолк; лицо у Беспалова передернулось, он вспомнил Скворцова. Уже после начала войны Скворцов был у него на приеме, просил помочь пройти через медицинскую комиссию, хотел попасть в армию, и сейчас Беспалов об этом вспомнил мельком — тогда комиссия работала круглосуточно, сколько прошло через нее людей, и все напрасно.
