Проснулся, глаза открыл — темнота, в чем, впрочем, ничего удивительного — спать принято без света. А света как раз и не было — выключил его товарищ Шумный. Решил двинуться — не получается. Не пошевелить ни ногой, ни рукой. Ничего не понимает, и страшно сделалось. Связал, что ли, его кто? А тут новая мысль — так это же простыня! Словно запеленали его, как младенца в простыню! Нет, не запеленали, это он самостоятельно завернулся,… когда кружился с Клавдией Степановной в стремительном фуэте!
Минут десять кряхтел и выбирался — даже вспотел. Включил свет и ужаснулся. Простыня и вовсе не простыня, а поле битвы.
Сидит — свесил ноги и вспоминает увиденный им кошмар. Чего она к нему пристала? Ей что, больше заняться нечем, как кружиться в танце по ночам с незнакомыми мужчины? Да если и кружиться — кружись с такими же, с покойниками кружись.
Чем принято заниматься ночью обыкновенным нормальным людям? Спать. Лежать в своей кровати и набираться сил перед очередным рабочим днем. Большая часть человечества именно этим и занимается — восстанавливает накануне потраченную энергию, чтобы не выглядеть с утра разбитым, чтобы встретить грядущий день во все оружие.
Подошел к окну.
Огромный белый шар завис где-то вдали, поглядывая на покрытую под ним мраком землю. Посмотрел в окно и непроизвольно для себя насчитал еще пять огоньков в ночи. Пять светящихся в ночи точек. Вместе с ним шесть. Он проснулся, хотя прежде на бессонницу пожаловаться не мог. Почему люди ночью не спят? Одни работают — не успевают завершить свои дела днем, другие не могут заснуть — долго ворочаются в кровати и, наконец сдаются — встают и включают свет. А те, кто не включает? Они тоже могут не спать — продолжают воевать с бессонницей в темноте. И все же, почему люди не спят? Они же сами себе хозяева, в их силах и власти выполнить любую команду, однако не могут, или здесь еще одна причина? Но вот какая?
Вновь мысль вернулась к покойной Клавдии Степановны. Определенно, старая тетка не дает ему покоя. Вторая ночь и второй визит — Виталий Борисович похолодел. А похолодел он потому, что новая мысль была еще более страшной. Если старуха пришла к нему сегодня, почему бы ей не придти завтра… и после завтра! Где бабка лежит? В морге. А где должна лежать? То-то и оно. Не порядок,… а где у нас порядок? Россия — матушка — царство бардака! И не избавиться от него никому и никогда! Не нам, не вам и тем более — не им!
Виталий Борисович понятия не имел: а что происходит после смерти и происходит ли вообще? Все люди, думал он, делятся на две большие групп. Или нет, на три. Третья — сомневающиеся, те, кто не уверен, что существование не заканчивается с последним вздохом. Мысль человеческая, как фантазия, кажется безграничной, — кто только и что только не предлагал — количество теорий бесконечно. Сколько пытливых умов — столько и теорий. Однако все они ни что иное, как вариации на одну и ту же тему. Интересные, порой абсурдные, но вариации, когда обсуждается один и тот же вопрос.
