Поднялся. Протянул руку и взял бумажку, написанную рукой Клавдии Степановны. Никакой ошибки — дом 13 «б». А может, «в»? Вновь опустил на диван, вслушиваясь в тишину и в самого себя. Сережка прав: нужно выбросить из головы эту тетку и все что с нею связанно. И без того дел хватает. Завтра выброшу, и заснул — погрузился в теплую истому…
Клавдия Степановна на сей раз явилась в нарядном платье, которое удивительно ей подходило. Сказать более точно и объяснить, почему платье ей подходило, трудно. Случается, когда та или иная вещь выступает в полной гармонии и даже добавляет некоторые качества, либо их раскрывает. Например, человек в душе добрый, а окружающие никогда об этом не знали. Для них он мрачный и замкнутый, сторонящийся компании домосед. А как рубашку надел и улыбнулся — и никакой он не замкнутый. Также и Клавдия Степановна в платье, тем более что Виталий Борисович никогда покойную в нарядном платье не видел. Голой видел, а в платье — нет! Забавно, думает товарищ Шумный. Вот ведь как получается! Все нормальные люди, и мужчины в том числе, голыми своих знакомых не видят — не принято голыми ходить. Смотрит Виталий Борисович и вдруг вспоминает, что в прошлый раз и он тоже голый был, в смысле в трусах. И пытается на себя глянуть — все же неудобно второй раз приходить к женщине без штанов. И как он ни глядит, как ни старается, не может себя увидеть — не получается! Спросить, думает, что ли? У Клавдии Степановны спросить, мол, простите за беспокойство, в штанах я, сударыня, или вновь в трусах явился? А Клавдия Степановна как бы его не замечает, кружится как девушка — платье парашютом и ножки стройные. А лицо серьезное, если не строгое. И вращается до того быстро, что, того и гляди, фуэте выполнять начнет. И слышит тут он голос женский, который ему говорит: что же вы стоите истуканом? У меня сейчас голова закружится. А зачем вы тогда кружитесь? — отвечает Виталий Борисович. — Хочется! Может, я об этом всю свою несознательную жизнь мечтала, — шепчет Клавдия Степановна. И смеется — звонко, взволнованно, как колокольчик. Однако тут же другая мысль в голову: а почему он решил, что это Клавдия Степановна говорит? Он же ее голоса никогда прежде не слышал или все же слышал? В следующий раз, — говорит ему гражданка Мухина. Что в следующий раз? Спою я вам в следующий раз? Вы в следующий раз когда придете меня навещать? Не знаю, да и собирался я к вам не вчера, не сегодня, так уж получилось, отвечает Виталий Борисович, — Заснул, а тут вы танцуете. Нравится? — спрашивает Клавдия Степановна, — танец вам мой нравится? Еще не понял, — честно признался Шумный, — я балерин никогда прежде не видел, ни на сцене, ни наяву, а во сне — тем более не приходилось. Хорошо, — отвечает ему покойная, — я тогда еще немного покружусь, а вы — подумайте.
