– Да, проводилась, – прозвучал голос Петра. – Том второй, файл девятьсот шестьдесят четыре.
Настя быстро нашла нужный документ. Заключение эксперта, которому были направлены тексты явки с повинной и одной из жалоб, написанной Сокольниковым в присутствии следователя и адвоката, гласило: «…Указанные совпадения устойчивы и в отношении каждого текста образуют индивидуальную совокупность признаков, достаточную для вывода об исполнении этих текстов Сокольниковым А.А.» Дата – 24 ноября 1998 года. Стало быть, в конце октября Сокольников начал отказываться от первоначальных показаний, попробовал обвинить следователей в фальсификации дела, а когда экспертиза подтвердила, что явка с повинной выполнена им собственноручно, решил пустить в ход тяжелую артиллерию и обвинить их в краже.
– Идем дальше. Вы утверждаете, что в период между двумя выездами в область для осмотра местности и поиска захоронений с Сокольниковым плотно поработали. Допускаю, это вполне возможно. Облегчу вам задачу и сразу скажу, что это можно проделать только двумя способами: либо, как вы сами предположили, ездить к нему в СИЗО, причем не один раз, либо вывозить его из СИЗО к следователю якобы для допроса или проведения иных следственных действий. Других вариантов нет. Это понятно?
– Да.
– Открываем дело, смотрим разрешения на посещения. Кто приходил к Сокольникову в указанный период?
– Там только одно разрешение есть, для адвокатов, мы его разбирали.
Петр с недоумением посмотрел на Настю.
– А что, следователям и оперативникам тоже нужно такое разрешение получать?
– Нет, – улыбнулась она, – им не нужно. А всем остальным – обязательно.
– Значит, следователи и опера могли сколько угодно приходить к Сокольникову в СИЗО и разговаривать с ним и в деле это не отражено?
– Совершенно верно.
– Ну видите! – оживился Петр. – Вы сами видите, что с ним можно было работать сколько угодно!
– И выучить «Евгения Онегина» три раза, вы правы. Это именно то, что Сокольников утверждал на суде?
– Да, он говорил, что никого не убивал, а трупы нашел потому, что его заранее хорошо проинструктировали, карту местности заставили запоминать, чтобы он место правильно указал, и даже специальные метки на деревьях развесили, черные ленточки, чтобы он не запутался.
– Кинематограф отдыхает, – вздохнула Настя и открыла третий по счету файл из седьмого тома. Первые два – корки, как водится, третий – опись.
Если судья сработал грамотно и профессионально, то каждое слово, сказанное в судебном заседании, должно быть проверено и либо подтверждено, либо опровергнуто, если материалов, содержащихся в деле, для этого недостаточно. По крайней мере, в конце девяностых еще так работали, по старому процессуальному кодексу. Да и судьи были в те времена той, старой, школы, не чета нынешним.
