– Какую-какую?
– Лабораторную. Как на уроках химии в школе.
– Мы не делали, – растерянно проговорил он.
– А мы делали. Выдвигаем версии и проверяем их материалами дела. Версия первая, которую вы сами высказали в первый же день нашей работы: Сокольникова задержали за что-то совсем другое, сообразили, что на него можно повесить три трупа, несколько часов били и заставляли взять на себя чужое преступление и в конце концов заставили. Он написал явку с повинной. Через несколько часов его допросили и повезли на осмотр местности. Открываем протокол осмотра четвертого сентября, обозреваем фотографии. Что видим?
Петр поискал нужный файл, всмотрелся в экран.
– Сокольников указывает направление движения… Ну, там так написано, под фотографией.
– И что Сокольников? Избитый, с синяками и кровоподтеками на лице? С распухшей челюстью? Сутулится? Держится за живот или за бок? Плохо выглядит? Удрученный, расстроенный, испуганный, подавленный?
Петр молчал. А что тут скажешь, когда на фотографии абсолютно спокойный, довольный собой улыбающийся молодой человек, по виду которого ни за что не скажешь, что он совершил убийство и провел ночь в камере.
– Версия вторая, авторство тоже принадлежит вам: следователи злоупотребили служебными полномочиями и сфальсифицировали дело, в том числе и явку с повинной. Сокольникова никто не бил, текст явки написал кто-то другой, а Сокольникова просто запугали, обманули или иным способом уломали.
– Я такого не говорил, – запротестовал Петр. – Я заподозрил фальсификацию, это правда, но насчет явки я ничего такого не говорил.
– Но одно логично вытекает из другого, – возразила Настя. – Если дело начинается с протокола явки, то либо дело велось добросовестно и явка подлинная, либо сфальсифицировано с самого начала. Как вы себе представляете иные варианты? Явка подлинная, человек во всем признается, а потом начинаются подделки документов? И зачем? Цель какая?
– Но Сокольников же потом отказался! Он от всего отказался, утверждал, что невиновен, что никого не убивал и явку не писал.
Вот даже как! Занятный человек этот Андрей Сокольников! О том, что он с 29 октября начал отказываться от показаний, Настя знает, а вот о том, что он и явку с повинной, оказывается, не писал, еще не читала.
– Экспертиза явки проводилась?
– Вроде проводилась.
– Мне надо не вроде, а точно. Посмотрите в своих записях.
Настя начала злиться. Отдал бы Петр ей все материалы раньше, она бы не задавала все эти вопросы. Она уткнулась в свой компьютер и принялась листать фотографии. Может быть, ей удастся найти нужный документ быстрее. Опись первого тома она уже видела и много раз просматривала, хотя в ней отсутствует целая страница, так что все равно придется листать весь том. А экспертиза может находиться и во втором томе, и в третьем, в любом, кроме, пожалуй, двух последних. В шестом – жалобы, как утверждает Петр, в седьмом – весь этап судебного разбирательства.
