Она молча стояла и думала о своем, пока Петр внимательно осматривал стоящий внутри двора пятиэтажный одноподъездный дом дореволюционной постройки, делал фотографии и что-то быстро записывал в телефон. Минут через пятнадцать он подошел к ней.
– С домом вроде уяснил. Пойдемте теперь окрестности обозрим, а потом я приглашаю вас на кофе с пирожными.
– Вы, поди, уже и место присмотрели, – усмехнулась она.
Этот парень ей все-таки нравился. Да, его стремление докопаться до истины ей в данном случае не по душе, это верно, и его упрямое желание заставить ее сделать совсем не то, о чем договаривались с Татьяной, тоже вызывает отторжение, но зато в Петре нет безалаберности и разбросанности, он умеет управляться со временем, не опаздывает и проявляет склонность к четкости и планированию. Такие люди всегда вызывали у нее симпатию и уважение.
– Мест даже несколько, – рассмеялся Петр. – Чтобы у вас был выбор. И чтобы столики стояли на улице, где можно курить.
Они вышли из арки на бульвар и направились в сторону театра «Современник». Здание закрыто на ремонт, труппа уже года два дает спектакли в другом помещении, где-то на Яузе, но большая растяжка на фасаде обещает, что отремонтированное здание примет зрителей уже к Новому году. Господи, опять Новый год! Вроде совсем недавно он был, и вот снова, всего через три с лишним месяца. Двадцать лет назад год казался неимоверно долгим сроком, тянулся и тянулся, и все никак не заканчивался, и до отпуска было еще так далеко… А теперь месяцы летят со скоростью минут. Старость приближается, что ли? Не зря же говорят, что до определенного возраста человек движется в гору, а потом до самой смерти – под горку. Под горку-то оно всегда быстрее получается.
Дошли до пересечения с Покровкой, перешли на противоположную сторону и двинулись назад, к станции метро. Настя рассказывала, что помнила: вот эта библиотека здесь еще с советских времен, вот здесь был продуктовый магазин, вот в этом здании – мастерская металлоремонта, в которой она однажды делала копию ключа, а вон тот дом был ужасно обшарпанным и, казалось, вот-вот рухнет. И трамвай ходил, как сейчас. Та самая «Аннушка». «Макдоналдс» на углу вроде бы тоже уже открыли, но точно она не скажет, возможно, он появился чуть позже. По этим улицам Насте пришлось много ходить в начале нулевых, когда они работали по убийству в доме на Сретенском бульваре, а вот в конце девяностых часто бывать здесь не довелось. Петр внимательно слушал ее рассеянные краткие пояснения, продолжая на ходу делать записи в телефоне. «И как они ухитряются смотреть в телефон, набирать текст и при этом не спотыкаться? – удивлялась она. – Я так уже не могу. Если мне нужно написать эсэмэску, я останавливаюсь. Ну что ж, они – молодые, а я – старая. Ну ладно, не старая. И даже не пожилая. Возрастная. Хороший эвфемизм придумали для таких, как я».
