Молодые люди остановились там, где заканчивались звериные следы. Величие моста невольно заставило задуматься о бренности человеческой жизни, о богах, о предназначении каждого в мире.
— Это Облачный Путь? — спросила Летта.
— Да.
— Я представляла его по-другому.
— Как? — Олаф не мог понять, как можно представить то, о чем слагаются легенды.
— Просто не таким, — не стала объяснять девушка, в её запахе не чувствовалось паники, только любопытство.
Казалось, в своём воображении она уже не раз преодолевала этот мост, покачивалась на нем, ощущала ладонями тёплую шероховатость верёвок, а под ногами — обманчивую зыбкость над пропастью.
Понимая, что с палкой в руках идти будет невозможно, путешественница подошла к самому краю и выбросила деревяшку вниз. Та мигом стала игрушкой ветра и силы притяжения. И быстро скрылась в густом молочном тумане. Но её мерный стук о голые скалы ещё долго доносило эхо — словно сбитое страхом сердцебиение. Тук-так-так. Тук-так-так-тук. И ещё долго-долго-долго.
Проводник сглотнул внезапно загустевшую слюну. Мешал сумбур мыслей. Хотелось лечь поперёк тропы и никуда не пускать Летту. Или, напротив, позволить делать, что захочет, но одной. Или рассказать всю правду про этот мост, чтобы не строила иллюзий. Юноша знал, что не сделает ни того, ни другого, ни третьего. Останавливать девушку бесполезно. Бросить её он не сможет. А если открыть все секреты про Облачный Путь — помешает перейти страх, так терзающий его сейчас. Лучше неведение, чем зоркая жертвенность.
Олаф подошёл к Летте. Посмотрел прямо в глаза.
— Вам придётся идти первой, чтобы не подстраиваться под меня. Помните, я рядом, но взглядом не ищите. Вы задаёте ритм, я поддерживаю. Идти придётся или боком, как над колодцем в пещере, но стены сзади не будет. Или подобно канатоходцу, скользящими шагами. Крепко держитесь за верёвку обеими руками, не отпускайте, не оглядывайтесь, не останавливайтесь и не смотрите вниз, — проинструктировал медленно и тихо. — Но помните, иногда мы боимся того, чего не существует, — не смог не добавить. — Это только видимость.
— Я боюсь лишь грядущей судьбы, — пробормотала девушка и отважно ступила на зыбкий путь.
Он смотрел, как она делает шаг, второй, третий, почти не хромая, не сбиваясь и не мельтеша. Чтобы подстроиться под колебания моста, второй путник должен начать движение не раньше, чем первый минует четыре звена.
— Всё, что вы услышите, лишь игра воображения! — крикнул запоздало юноша, не уверенный, что его предупреждение достигнет цели, поскольку все звуки потонули в усилившемся суровом вое.
