— Мне нужна вода, — обратилась я к ней, откладывая в сторону мокрые пеленки и продолжая улыбаться.
Она метнулась куда-то в сторону и подала мне кувшин с водой. Перепеленав сына, я продолжала ходить с ним по комнате, непрерывно бормоча ему, что он самый красивый, самый умный, самый сильный, короче, самый-самый…
Мортин смотрел на графиню и не мог поверить своим глазам. Когда он услышал от лекаря, что хозяйка потеряла память, не очень-то поверил, решил, что она опять что-то задумала. Но в этот раз он с нее глаз не спустит и постарается, насколько возможно, не потакать ее капризам.
Там, перед входом в гостиную, он стоял и ждал, когда она подойдет к нему. Он намеренно задержался с приветствием, тем самым не проявив к ней должного уважения, но она не стала ему выговаривать капризным голосом о непочтении к ее титулу и занимаемому статусу, а после отказа проводить к ребенку, с тихой угрозой в голосе стала наступать на него. Посмотрев ей в глаза, он едва не вздрогнул, там бушевала такая буря, на пути которой лучше не становиться. И он уступил ее требованию, на просьбу это мало походило.
А сейчас Мортин растерянно и недоверчиво смотрел на графиню. Женщина улыбалась и плакала, бережно прижимая к себе ребенка, не сводила с него глаз, нежно укачивая и не замечая никого вокруг. А он вспоминал, как совсем недавно та же женщина почему-то морщилась, когда ей только напоминали о ребенке, которая отказывалась подходить к нему и раздражалась, когда тот плакал и, которая, наконец, решила бросить его. Так и не определившись, как относиться к только что увиденному, Мортин тихо вышел из комнаты.
Когда в детскую вошел дворецкий и сказал, что привел кормилицу, я с удивлением поняла, что наступило время обеда, с сожалением передала сына в руки служанке и направилась в столовую вслед за Мортиным.
За большим столом сидели двое мужчин и женщина. В одном из мужчин я узнала лекаря, который приветливо улыбнулся мне. Второй мужчина в очках с длинными слегка растрепанными волосами рассеянно смотрел на меня. Пожилая дама примерно шестидесяти лет, седые волосы которой были уложены в высокую прическу, смотрела на меня с неприязнью. Даже в молодости ее трудно было назвать красавицей, но высокий лоб, чуть длинноватый прямой нос и узкий подбородок в сочетании с карими глазами подчеркивали ее принадлежность к аристократии. Поприветствовав всех, села на стул, который предусмотрительно отодвинул для меня Мортин. Я вопросительно посмотрела на лекаря, он понимающе кивнул и заговорил:
