Кабаре? И что Кейтен там делает? Работает на подтанцовке? А хоть кто-нибудь вообще видел танцующего мужчину-оборотня? Или он в охране, должны ведь там защищать девушек от посягательств клиентов, не ограничивающихся одним посмотреть?
Я спрятала значок в карман. По крайней мере, о работе Кейтен не соврал.
— Ми-илочка, а чего это ты заинтересовалась местными сомнительными достопримечательностями? — глаза стали больше, засияли ярче, а зрачки расширились.
— Спасибо тебе огромное, ты действительно самый-самый у нас, — поблагодарила я, вскочила с пуфика и начала стратегическое отступление к лестнице.
— И что у тебя за знакомые такими штучками разбрасываются? — не унималось зеркало.
Я махнула Террене рукой и сбежала вниз по ступенькам.
Как всегда, спуск занял куда меньше времени, чем мученический подъём. Дверь открылась, я вышла в коридор и попыталась прикинуть, который сейчас час. Встал ли Ланс к завтраку в обществе своей почти невесты?
Вот сейчас и узнаем.
Сад благоухал ароматами цветущих кустов роз и жасмина и переливался утренними птичьими песнями. Поднявшееся над крышей и шпилями замка солнце уже коснулось своими лучами макушек деревьев, пустило зайчиков по аллеям, мощённым разноцветной плиткой, и посеребрило воду небольшого пруда. А в круглой белой беседке на берегу Ланс и Люсинда отрабатывали ежедневную трудовую повинность в виде совместного завтрака.
Завтрак проходил в неизменном гробовом молчании и под бдительным присмотром лорда Брука, двух леди из свиты Люсинды и слуг, почтительно дожидавшихся у входа в беседку. «Счастливая» пара периодически обменивалась мрачными взглядами и уныло ковырялась каждый в своей тарелке. Ланс принципиально ел омлет с жареным беконом, Люсинда гордо жевала салатик, состоявший исключительно из зелени. Первое время их ещё настоятельно просили поддерживать хотя бы подобие светской беседы за столом, но вскоре оставили в покое — после примечательного случая, когда одна из «бесед» закончилась вылитым Люсиндой на Ланса горячим чаем и последовавшей затем попыткой брата утопить девушку в пруду. Зато завтрак никогда не затягивался дольше, чем на десять минут.
Приблизившись к беседке, я встала так, чтобы Ланс мог меня увидеть и, едва брат поднял голову, махнула ему рукой. Ланс с откровенным облегчением отложил столовые приборы, встал, извинился перед всеми присутствующими оптом и под неодобрительным взглядом наставника выскочил из беседки.
— Слава богам, Дани! — выдохнул брат. — Ещё пять минут, и я бы точно подавился под её взглядом. Прямо так и вижу на её лбу светящуюся надпись: «Жрать животных плохо»!
