Порой Лэннет был готов поверить ему. Он точно знал, что с двенадцатилетнего возраста Кейси встречал утро каждого дня, перепоясываясь легендарным длинным мечом паровианского производства, который являлся незыблемым элементом одеяния аристократии. Теперь принцу приходилось носить более тяжелый и короткий клинок Атика. Оружие иных миров допускалось здесь только на официальных церемониях.
Ступая по глубокому снегу, Лэннет продолжал гадать, как столь несхожие люди — он и Кейси — могли стать друзьями. Принц по рождению принадлежал к сильным мира сего; отец Лэннета погиб в бою, когда его сын только учился ходить. Кейси не умел скрывать своих чувств и страстей; Лэннет привык к сдержанности и самодисциплине. Для Кейси окружающий мир был полон радостей и наслаждений, которые сами плыли к нему в руки; Лэннет постоянно сталкивался с опасностями и противоречиями и привык полагаться только на себя и близких товарищей.
Кейси шагал, примеряясь к поступи спутника, и его мысли приняли примерно то же направление, что у Лэннета. Неожиданно для себя он понял, что скорое возвращение домой внушает ему двойственные чувства. Он стосковался по островам и океану, занимавшему большую часть поверхности Паро. Здесь, на Атике, самой спокойной и стабильной планете империи, он порой ловил в воздухе легкий запах дыма, и всякий раз его охватывали воспоминания о неистовстве вулканов и будоражило кровь желание вновь оказаться на родной планете, сотрясаемой подземными толчками. С другой стороны, его привлекала жизнь на Атике — ему нравилось отдаваться упорным занятиям, испытывать себя в чуждых, незнакомых условиях, нравилось постоянно быть на виду. В иных обстоятельствах младшего сына правителя Паро ожидала бы тоскливая жизнь придворной марионетки, но здесь, на Атике, у него была Матилиса, близость которой сулила ему всевозможные радости, о которых только может мечтать мужчина.
Кейси зарделся. Он знал, что Лэннет не воспринимает Матилису всерьез. Если капитана Стрелков и можно было обвинить в нелояльности, то только из-за его откровенно пренебрежительного отношения к Люмину, государственной религии, которой Матилиса отдавала себя целиком. Неприязнь между женщиной, которой он мечтал обладать, и его лучшим другом была единственным облачком, омрачавшим жизнь Кейси. Принц нахмурился. Он знал, что Люмин собирается послать Матилису на Паро миссионеркой, но никакие связи не помогли Кейси добиться, чтобы вместе с ней отправили Лэннета.
