Эрни и Дарки зааплодировали вместе с остальными. Бокер Ренни и его спутники ретировались, провожаемые враждебными возгласами.
Воспользовавшись своей победой, оратор закончил:
— Те, кто хочет принять участие в демонстрации, пусть встанут по четыре в ряд, и мы все пойдем к зданию парламента!
Под взглядами полицейских, которые были приведены в боевую готовность, но, по-видимому, не имели еще приказа о решительных действиях, демонстранты начали строиться в колонну. Единственный духовой оркестр заиграл военный марш, фланговые с красными повязками выравнивали ряды безработных. Потом оркестр двинулся вперед под аккомпанемент беспорядочно шаркающих ног.
— Пошли, Эрни, — сказал Дарки, поднимая скатку.
Эрни Лайл встал рядом с Дарки в колонну. Он уже не боялся, он просто устал и был немного растерян. Он заметил, что у демонстрантов сейчас больше решительности, чем утром. Вскоре колонна растянулась вдоль Рассел-стрит, голова ее скрылась за поворотом на Бурк-стрит-хилл. Оркестра уже не было слышно, а губные гармошки, оказавшиеся кое у кого, плохо помогали непривычным к строевому шагу людям идти в ногу. Развернулись знамена, появилось несколько красных флагов.
Среди демонстрантов были и женщины. Одна шла впереди Эрни, катя перед собой коляску с младенцем; ребенок тихонько хныкал, потирая ручонками щеки. Кулачки его казались совсем синими.
Подкатило несколько черных машин, битком набитых полицейскими. Потом они уехали — очевидно, полицейские решили преградить путь демонстрации в другом месте.
Распорядители ходили между рядами, отсчитывая шаг, подбадривая безработных, уговаривая их петь:
— Давайте, ребята, живее шевелите ногами! Левой, правой! Левой, правой! А ну-ка «Солидарность во веки веков»!
Дарки хриплым голосом подхватил песню. Но он сильно фальшивил, только припев пел правильно. Эрни тоже попробовал подтягивать, но голос у него был слабый, и его смущали люди, которые столпились на тротуарах и с любопытством, сожалением, презрением или сочувствием следили за марширующими.
Вдруг ряды начали сжиматься, как гармоника. Кто-то впереди крикнул, что полиция оттесняет демонстрантов к тротуарам.
— Жена была права, — словно думая вслух, произнес Эрни. — Они зададут нам сегодня жару.
Низенький сосед справа сказал просто:
— Они набросились на нас с дубинками и в прошлый раз. Сегодня я набил шляпу бумагой…
Колонна опять двинулась вперед. Эрни искоса взглянул на Дарки, который шел, высоко подняв голову, отведя плечи назад, размахивая одной рукой и придерживая скатку другой, увлеченный песней, хотя мотив он безбожно перевирал. Ему все это по-настоящему нравится, подумал Эрни, стараясь идти в ногу.
