С морковным соком тоже было что-то не так. Ему принесли воду. Официантка пыталась сопротивляться Его чарам и жалко хамила, но против воли делала все, о чем Он просил ее слабым, тихим голосом.
«Как тонко Он ведет игру», ― восхитилась она. Она вдруг поняла, что все произойдет именно сегодня. Он, конечно, с самого начала знал, что она ― та самая, избранная. Иначе Он просто не пришел бы на встречу и не ответил бы ей в интернете. Он знал об их грядущей встрече десятки лет ― знал и ждал ее, свою прекрасную Беллу, изнемогая от потусторонней тоски, неведомой жалким смертным.
Вечер шел своим чередом. Она съела котлетки, и суп, и соевые сосиски, потом прикончила имбирный компот с вегетарианскими пирожными ― и все еще оставалась голодной. Это была жажда не еды, но чуда, ― решила она. Он же потихоньку сосал свою воду, бросая на нее плотоядные взгляды.
Он объяснил свой странный выбор напитков особой диетой. Она понимающе кивнула. Кровь ― лучшая диета на свете! Он подчеркнул особо, что эта диета выводит Его за пределы человеческого общества, делает изгоем, заставляя вести странную жизнь, полную специальных ограничений. Это очень важно для Него, чтобы она поняла Его правильно и приняла Его диету и стиль жизни, если хочет с Ним дружить.
Ее сердце забилось сильнее. Вот он, сладкий момент ее триумфа! Сейчас Он откроется и призовет ее к себе!
Однако Он не спешил. Он кружил вокруг да около, все не решаясь сказать главное. Она решила помочь Ему.
― Ты обратишь меня, да? ― спросила она, пристально вглядываясь в его глубоко запавшие глаза.
― Что, прости?
― Ты ведь вампир, да? Твоя особая диета ― кровь? Ты обратишь меня, сделаешь меня такой же, как ты!
Он поперхнулся водой и долго кашлял, пытаясь стукнуть самого себя по спине. Откашлявшись, он принялся хохотать ― так громко, что люди в зале прекратили разговоры и обернулись к ним. Даже официанты остановились и уставились на них, словно на диковинных зверей в зоопарке.
― Вампир? Я ― вампир? ― повторял он, задыхаясь от смеха.
Он смеялся так громко и заразительно, что то тут, то там начали раздаваться смешки и вскоре уже весь зал ржал, словно стадо взбесившихся ослов ― ржал над ней, униженной и растоптанной Беллой!
Потом он уже не мог смеяться, а только тихонько стонал и стучал лбом об стол, повторяя: «Вампир! Вампир!» Обессилев от смеха, он вытер слезы и серьезно сказал:
― Я монотрофный сыроед. Это особый, очень строгий вид вегетарианства, когда пища принимается сырой и только один вид за раз. Зато можно есть без ограничения количества, сколько угодно. Это и есть моя особая диета.
