Беседа состоялась в саду виллы в Бланкенесе. Мать лежала в шезлонге, а Бритт сидела рядом на зеленой лужайке, с недоверием глядя на нее.
— Да, да, я давно знала об этом, — сказала Элизабет Рендинг. Она говорила тихим голосом, продолжая играть взятую на себя роль.
— Ты знала об этом и молчала? — ужаснулась Бритт.
— Сейчас у него есть только одна пассия — актриса, Айвон Хорн. — Она назвала фамилию любовницы, чтобы продемонстрировать дочери свою осведомленность в этом вопросе. — Он часто посещает ее и всегда ведет себя весьма осторожно, но разве можно что-либо скрыть от хорошего частного детектива?
— Но тогда почему ты… — Бритт неожиданно замолчала. Мать улыбнулась.
— Почему я мирилась с этим? Ты об этом хотела спросить, не так ли?
Бритт молча кивнула головой.
— Я мирилась с этим, потому что решила не обращать на это внимания. Твой отец уверен, что мне ничего не известно, и ты должна поклясться, что никогда не расскажешь ему о нашей беседе. Поклянись!
Бритт поклялась хранить разговор в тайне.
— Ну, вот и хорошо, — с радостью сказала мать. — Видишь ли, твой отец вежливый и тактичный человек, и я хочу, чтобы все осталось по-прежнему.
— Осталось по-прежнему?
— Прошу тебя, не так громко! — На лице матери мелькнула недовольная гримаса. — Я не могу выносить громкие голоса.
— Извини, — сказала Бритт, глядя сквозь слезы на сверкающую гладь реки, на красные, белые и голубые корабли, плывущие вверх и вниз по течению.
— Понимаешь, мне нельзя расстраиваться, а разговор с твоим отцом ужасно расстроил бы меня. Тут ничего не поделаешь. Я действительно люблю твоего отца, несмотря ни на что, и люблю тебя, дорогая… очень люблю. — Жалость к себе охватила ее. — Вот почему я ничего не говорила, — продолжала она дрожащим голосом. — Мне нужно беречь свое сердце.
«Как я его ненавижу, — думала Бритт, — о, как я его ненавижу!»
— У нас тоже были счастливые минуты, — продолжала мать. Теперь она чувствовала себя значительно лучше, чем прежде. — Ничто не вечно, но я довольна. Пока он со мной, я довольна.
Жизнь Бритт сложилась бы иначе, если бы она осознала истинную причину ликующей нотки в голосе матери.
— Но он не покинет меня… никогда! Наши заводы, моя крошка, были построены моим отцом, дедом и мной. Я восстановила их собственными руками. Мой отец поступил весьма благоразумно, настояв на заключении брачного контракта. В случае развода со мной или нарушения супружеской верности твой отец не может претендовать на эти заводы. Как видишь, пока я жива, он останется моим мужем, только моим. Никто не сможет отобрать его у меня до самой смерти. Теперь ты, надеюсь, понимаешь, не так ли?
