Роден возвращался к работе над этим произведением восемнадцать месяцев. Скульптура стояла в конюшне, на отопление денег не было, и, чтобы глина не высохла, ее накрывали влажной тряпкой. Рабочий стал напоминать греческого философа: это был одновременно портрет простого человека и сверхчеловека, современника и человечества в целом. Он показал Родену новый путь, путь к истине.
А потом произошло неожиданное.
Зимой 1863 года температура ночью упала ниже нуля, и терракотовая форма замерзла. Задняя часть головы откололась, упала и разбилась. Роден внимательно осмотрел оставшуюся маску и пришел к выводу, что она подчеркивает морщины и фактуру лица Биби, его сломанный нос и душевные переживания. Он подумал: то, что работа сделана только наполовину, придает ей глубину. Так появилась новая форма скульптуры, к которой мастер вернется еще не один раз. «Маска определила всю мою будущую работу, — вспоминал Роден потом. — Это была моя первая хорошая модель».
Но на Парижский салон работа впечатления не произвела. Эта финансируемая государством организация, объединявшая деятелей искусства и критиков, контролировала самые популярные выставочные площадки и была весьма консервативна. В 1864 году эти люди не были готовы принять импрессионизм любого рода. Родена это, может, и не заботило бы, если бы общество не было таким влиятельным, по крайней мере экономически. Богатейшие покупатели, в том числе Французская республика, не спешили приобретать произведения, которые не были выставлены там. Пройдет еще одиннадцать лет, прежде чем Салон начнет принимать работы Родена, Моне и их коллег-импрессионистов.
В 1876 году состоялся дебют «Человека со сломанным носом» в Америке. Скульптуру можно было посмотреть в филадельфийском Фермонт-парке в рамках французской экспозиции на выставке, посвященной столетию независимости США. Это важнейшее событие стало толчком к основанию в городе художественного музея, но Родену принесло разочарование. Он не получил призов, его работы не вызвали резонанса.
Прошло полвека, и американский провидец красиво вернул Родена в Филадельфию.
Миллионер Жюль Мастбаум сколотил состояние, используя в начале 1900-х потенциал кинотеатров. Он превратил поход в кино в развлечение, гламурное и доступное одновременно. К началу 1920-х, на взлете Голливуда, Мастбаум уже имел заведений больше, чем кто бы то ни было в США. Он назвал свою империю Stanley Company of America — в честь умершего брата. Во многих средних и маленьких городах по всей Америке «театры Стэнли» стали средоточием общественной жизни. Многие из них имели величественные лестницы и пышный декор, но самый роскошный кинотеатр Мастбаум выстроил в Филадельфии. В нем было 4717 мест и помещение для оркестра на шестьдесят человек. Здание было выдержано в стиле французского ампира и ар-деко: мрамор, золотые листья, витражи, гобелены, картины, статуи, три балкона, орган Wurlitzer и самая большая хрустальная люстра в городе.
