В Иокогаме нас разместили в большой гостинице «Империал», где мы прожили почти неделю дней до отплытия на пароходе в США. Я жил в комнате, одно окно которой выходило на площадку закрытого на зиму летнего сада.
Японская контрразведка и служба наружного наблюдения не упускала нас из виду. Всякий раз, когда сотрудники НКИДа и я направлялись в город, за нами в непосредственной близости следовали сотрудники службы наружного наблюдения: пешком, на велосипеде или на автомашине. Однажды, когда мы гуляли по городу к нам вдруг подошел следивший за нами японец и, улыбаясь, сказал: «Дальше идти вам нельзя, там находится военный объект». Мы повернули обратно. Японец, продолжая улыбаться, в знак благодарности снял шляпу и поклонился несколько раз. Был случай, когда у одного из нас ветром сдуло шляпу, — «наружник» быстро ее поймал и с радостной улыбкой возвратил владельцу.
В один из дней я собрался поехать в посольство СССР в Токио, чтобы узнать последние новости о нашем отъезде. В вестибюле гостиницы перед входной дверью меня остановил привратник в форме и начал бессвязно говорить, коверкая русские слова: «Корошая погода. Здрасте». Было видно, что он пытался меня задержать. Все же обойдя его, я вышел на улицу, сел в такси и велел водителю отвезти меня на железнодорожную станцию. Привратник, вышедший на улицу вслед за мной, что-то сказал шоферу по-японски. И последний стал медлить с отъездом. Я попросил его тронуться. Водитель заговорил по-японски, но машина с места не двигалась. Тогда я вышел из машины и сел в другое такси на заднее сиденье. Когда машина трогалась, к ней подбежал запыхавшийся японец, который ранее уже ходил за нами, сел на переднее сиденье рядом с водителем и, повернувшись ко мне, сказал по-английски: «Мистер, я заплачу половину платы за проезд». Я ответил: «О`кэй».
Этот сотрудник японской слежки сопровождал меня на электричке и на автобусе до советского посольства. В консульском отделе я получил необходимые сведения, узнал, что завтра с уходящей диппочтой можно отправить домой письмо. Пообедав в посольской столовой, я направился обратно в «Империал». Тот же самый сотрудник службы наружного наблюдения исправно следовал за мною.
Когда я сказал товарищам, что завтра через посольство можно переслать письма домой, они, так же как и я, после ужина написали письма и принесли их мне в комнату. Перед сном я закрыл на ключ и на засов дверь, положил письма в столик, стоявший перед окном, и лег спать. Около 4 часов утра я проснулся, услышав какое-то царапанье. В темноте открыл глаза и стал прислушиваться. Непонятные звуки время от времени повторялись. Затем зашевелилась гардина на окне. Я быстро встал, откинул занавеску и увидел в форточке смеющуюся физиономию японца, стоящего на лестнице. Под окном, в летнем саду, стояли еще два японца и держали лестницу. Первый японец быстро спустился вниз, другие схватили лестницу и скрылись в темноте. Видимо, эти «пришельцы» хотели выкрасть наши письма. Утром я отвез письма в консульский отдел советского посольства в Токио.
