Я рванула к нему и потрясла за грудки:
— Вы обещали мне рассказать. Вспоминайте немедленно!
Мужчина закряхтел, однако, не сопротивлялся. Только я не могла долго находиться в непосредственной близости от его дыхания. Оно было слишком невыносимым. Вот ведь проклятье! Но что мне оставалось делать?
— Так, — задумавшись на несколько секунд, скомандовала я, — выходите на улицу.
И сама же первая выскочила наружу. Сторож, накинув тулуп, послушно вышел следом. Мы отправились на могилу Изабеллы — моя последняя надежда заключалась в том, что увидев её надгробие, он вспомнит хоть что-нибудь. Потому как даже малейшая зацепка может привести к чему-то важному.
Мы дошли до ограды, и я жестом показала ему на место захоронения своей тёзки. Сторож потоптался вокруг и, кажется, на свежем воздухе его сознание стало проясняться.
— Да, что-то припоминаю, — радостно заявил он мне, обнажая ряд плохих пожелтевших зубов.
— Вы знали её при жизни? Кто её родственники? Где она жила? Кем работала?
— Ой, не гони, — взмолился мужичок и почесал в затылке. — Да, точно, помню её. Я ж тогда ещё молодой был, работал здесь с отцом. Тогда наше кладбище находилось, так сказать, в расцвете, ведь оно почти в черте города. Всех у нас хоронили. И конторка собственная имелася. Продавали и гробы, и венки, и памятники — постоянно торговля шла…
— Давайте без ностальгии, — я прервала его поток. — Вы видели её при жизни?
— Да, конечно, — быстро согласился сторож.
И тут у меня закрались сомнения. Может, он просто всё путает или фантазирует, чтобы отделаться поскорее, заполучив желаемое? Хотя, глядя на него, я подумала, что вряд ли мужчина отличался богатым воображением.
— Так я тебе по делу и твержу, — сторож немного рассердился. — Ейные же родители держали швейную мастерскую, там, рядом со своим домом на Лесной улице. Вот совпадение, да? Лесная улица в Лесном городе.
Я глубоко выдохнула и снова вдохнула. Похоже, мне никогда не стать терпеливым человеком.
— И я пару раз видел её, городок-то маленький, — не замечая моей реакции, продолжал рассказ новоиспечённый информатор. — Симпатичная девка такая. Потом, на похоронах слухи ходили, что она отравилась чем-то. Даже следствие шло. Только ничего не разобрали. Одна у родителей была. Как те горевали! Мать каждый день сюда на могилку ходила, разговаривала с ней. А через год и сама усохла. От печали, видать. Её похоронили уже на новом кладбище, на выселках. Отец затем одинёшенек сюда наведывался, старенький, с палочкой. Иногда гляжу в окошко — за весь день никого нет, а он ковыляет. Но и тот, кажись, лет пять назад помер. Больше родственников ихних и не имелось.
