Заброшенное кладбище - Марина Борисовна Шульман

Живём мы будто бы во сне,

Не думая о смертном дне —

Всё что-то делаем, спешим

Воспользоваться нажитым.

Но всех нас ждёт в конце одно:

Холодное, пустое дно,

Куда не льётся солнца свет

И где добра и зла уж нет.

— Ты подождёшь здесь? — спросил меня доктор Драйзер.

— Нет, пожалуй, тоже выйду на свежий воздух, — решила я.

Он первым покинул карету и протянул мне руку на выходе из экипажа. Мы находились на краю города, у входа на кладбище.

Стоял холодный зимний день, уже начинало смеркаться. Доктор захватил венок искусственных первоцветов и отправился за высокую ограду. Чуть ранее он объяснил, что сегодня день рождения его отца и нужно почтить память ушедшего родственника символом фамильного цветка. Мне подумалось, что Драйзеры сделали странный выбор: первоцвет — довольно простое однолетнее растение, ничего особенного.

Я обошла карету и оглянулась. Вокруг не было ни души — пустая заснеженная дорога, рядом пролесок и большая огороженная территория захоронений. Абсолютную тишину нарушал лишь пожилой худощавый кучер, подошедший к паре лошадей и подтягивающий их упряжь.

С самого утра я чувствовала себя нехорошо, затем утомительная поездка в фургоне. Но оставалось подождать ещё полчасика и я смогу отдохнуть в настоящем доме, в тёплой кровати.

Морозец щипал лицо, и я немного потопталась на месте. Однако потом мне стало скучно, и я решила догнать доктора. Составлю ему компанию, ведь здесь нет ничего предосудительного? Тогда я даже не могла предположить, куда через несколько минут приведут мои ноги на этом старом, заброшенном кладбище…

Прошлую ночь каравану семейного бродячего «Театра Конрой» пришлось провести в пути. Снежные бураны замели дороги, поэтому мы не могли ехать с обычной скоростью. В результате вчера не добрались ни до города, ни до хоть какого придорожного трактира. Повезло найти только захудалый пустой хлев, в котором разместились и люди, и лошади. Подобные случаи — не редкость, но зимние ночёвки «в поле» составляли один из самых неприятных моментов в нашей жизни.

Надо ли говорить, что в таких условиях выспаться было трудно. Поэтому едва начало светать, дядя Октавиус распорядился выезжать, чтобы уже побыстрее достичь следующего пункта — лечебного санаториума в Лесном городе. Его основателем, а также бывшим главным врачом поселения являлся старый друг дяди — доктор Арендт Драйзер. Раз или два в год мы обязательно заезжали к нему: благодаря служебному положению он с комфортом размещал театральную труппу в номерах этого учреждения.