Ночью Человеку удалось добыть птицу средних размеров, которая залетела на второй этаж разрушенной гостиницы и не могла выбраться, пока её не прибили. Большую часть Человек съел сам, но остаток сунул в порванный карман. На улице он бросил мясо на землю, и из тени крадучись вышел Пёс, по-прежнему настороженный, но уже не рычащий. Вздохнув, Человек вернулся в гостиницу, поднялся на второй этаж. Комнат с целыми окнами не было, но он нашёл номер с половиной матраса и рухнул на него.
Когда он проснулся, Пёс лежал на пороге и крепко спал.
На этот раз они шли чуть ближе друг другу, пробираясь через остатки леса к северу от города. Отмерив с дюжину миль, они набрели на не совсем пересохший ручеёк и напились из него − сначала Человек, затем Пёс. Вечером человек опять развел костёр, и Пёс улегся по другую сторону. На следующий день Пёс убил маленькую, худосочную белку. Делиться со своим спутником он не стал, но не рычал и не скалился, когда Человек приблизился к нему. Ночью Человек убил опоссума, и они оставались на месте два дня, пока не доели добычу.
Они шли на север почти две недели, периодически охотясь, натыкаясь на источники воды. Когда однажды ночью пошёл дождь, костёр развести не удалось, и Человек уселся под большим деревом, обхватив себя руками. Вскоре подошёл Пёс, расположился в четырёх футах от него, а потом медленно, очень медленно стал придвигаться, чтобы уберечься от дождя. Человек рассеянно протянул руку и погладил собаку по шее.
Это был первый физический контакт, и Пёс с рычанием отпрянул. Человек убрал руку и не шевелился. Вскоре Пёс опять двинулся вперёд.
Спустя некоторое время − то ли десять минут, то ли два часа − Человек опять протянул руку, и на этот раз Пёс не отпрянул, хотя напрягся и дрожал. Длинные человеческие пальцы осторожно трогали покрытую болячками шею, щекотали за разорванными ушами, ласково гладили шрамы на голове. Наконец Человек убрал руку и перевернулся на бок. Пёс мгновение смотрел на него и затем со вздохом улегся, прислонившись к его худому телу.
Проснувшись утром, Человек ощутил, что к его руке прижимается что-то тёплое и шершавое. Это был не тот холодный мокрый собачий нос, о каких пишут в книгах, потому что пёс был не книжный. Это был Последний Пёс, а он − Последний Человек, и хотя выглядели они совсем не героически, поблизости не было никого, кто мог увидеть, как низко они пали, и оплакать их.
Потрепав Пса по голове, Человек встал, потянулся и двинулся в путь. Пёс трусил рядом, впервые за много лет виляя обрубком хвоста. Они охотились, ели, пили, спали и повторяли всё это снова и снова.
