Потом доктор Айн засветился при посадке на рейс авиакомпании ВОАС, направлявшийся в Глазго. В подземном аэропорту имени Кеннеди царила душная толчея, жарким сентябрьским полднем кондиционеры не справлялись с подачей охлажденного воздуха. Пассажиры в очереди на посадку обливались потом, вяло раскачивались, тупо смотрели в газеты. «СПАСИТЕ ПОСЛЕДНИЕ ЗЕЛЕНЫЕ ОБИТЕЛИ», — требовали противники уничтожения джунглей в бассейне Амазонки. Некоторые обсуждали красочные фотографии взрыва новой «чистой» бомбы. Очередь сдвинулась, пропуская людей в форме, со значками «КТО БОИТСЯ?».
Там одна из пассажирок и заметила Айна. Он держал в дрожащей руке свежую газету. Пассажирка (ее семья еще не заразилась гриппом) пристально посмотрела на Айна. Лоб его покрывала испарина. Пассажирка велела детям отодвинуться подальше.
Она запомнила, что он пользовался спреем для горла «Инстак». Сама она «Инстак» не любила, ее родные предпочитали ингалятор «Клир». Айн резко повернул голову и взглянул ей в лицо, не дожидаясь, пока осядет облачко спрея. Это так невежливо! Она отвернулась. Нет, никакой женщины вместе с ним она не видела, но запомнила, как администратор за стойкой объявил, куда летит Айн. В Москву!
Администратор тоже это запомнил и с негодованием доложил, что Айн зарегистрировался один. Никакой женщины с ним не было, но она могла лететь с пересадкой (уже было известно, что у Айна есть спутница).
Рейс Айна летел через Исландию, с остановкой на час в аэропорту Кеблавик. Айн вышел в парк рядом с аэропортом и, поеживаясь, с наслаждением вдохнул морской воздух. Сквозь стоны бульдозеров слышно было, как море громадными лапами наигрывает расходящиеся гаммы на клавишах берегов. В парке желтела рощица берез, у тропинки щебетала стайка каменок. «Через месяц они прилетят в Северную Африку, — подумал Айн. — Две тысячи миль крошечным крыльям махать придется». Он достал из кармана пакетик, накормил птиц крошками.
Здесь сил у женщины прибавилось. Она вдыхала ветер с моря, устремив на Айна огромные глаза. Над ней золотились березы — такие же, как те, среди которых он увидел ее впервые, в тот самый день, когда началась его жизнь… Тогда он сидел на корточках у коряги, разглядывая землеройку, и краем глаза заметил в трепете зеленой листвы промельк обнаженного девичьего тела, светлого, розовеющего, которое двигалось к нему в зарослях золотистых папоротников. Юный Айн задержал дыхание, ткнулся носом в сладкий мох, сердце у него заколотилось — бум-бум! Внезапно он уставился на невероятный водопад ее волос, стекающий по узкой спине и вихрящийся у округлых ягодиц, а землеройка пробежала по его замершей руке. Гладь озера пыльным серебром застыла под туманными небесами, у берега проплыла ондатра, легкая рябь качнула золотистые листья на воде. Тишина объяла все вокруг. В чаще, где скрылась обнаженная девушка, пылали факелы деревьев, отражались в сияющих глазах Айна. Уже потом он решил, что видел дриаду.
