На этот раз он обратился к ним:
— Вам, господа курсанты, предстоит на деле доказать свою готовность служить Великой Германии и нашему фюреру! Только хорошо запомните, если кому-то из бандитов удастся уйти живым, вы расплатитесь собственной шкурой! А теперь берите ножи и покажите, чего вы стоите! Первым бежит бандит, за ним курсант. Всем ясно?
Петренко перевел его речь слово в слово. В шеренге диверсантов раздался глухой ропот, а среди пленных — отборный многоэтажный мат. Гитлеровские офицеры поняли их реакцию без перевода. Рейхер выступил вперед и рявкнул:
— Внимание! Молчать! Всем слушать господина лейтенанта!
Райхдихт прошелся вдоль строя диверсантов, остановился у четвертого с правого фланга, ткнул его пальцем в грудь и приказал:
— Ты!
Лицо диверсанта искривила судорожная гримаса, он сделал шаг вперед и дрогнувшим голосом представился:
— Курсант Шаликашвили, седьмая особая учебная группа.
— Гут! — одобрительно отозвался Райхдихт, развернулся к пленным, окинул их ледяным взглядом, выбрал худого, с кровоточащей раной на плече красноармейца и с презрением процедил: — Ты! Шнель!
Часовой все понял с полуслова, выхватил из-за пояса штык-нож, разрезал веревку, связывавшую руки пленному, и пихнул в спину. Тот, едва удерживаясь на ногах, хромая устремился к щиту с тесаками. Холодная сталь придала ему сил и уверенности. Он метнулся к спасительному провалу в стене склада, Шаликашвили — за ним, и через несколько секунд оба исчезли в холодном полумраке. Во дворе повисла звенящая тишина. Пленные и диверсанты затаив дыхание ждали исхода жесткого поединка. Продолжался он совсем недолго. Короткий вскрик и сменивший его еле слышный стон возвестили о его окончании. В дверном проеме появился торжествующий Шаликашвили, держа в руках окровавленный тесак и тесак своего противника.
Следующим Райхдихт выбрал мальчишку-партизана. Хорошо натасканный диверсант Асланидзе расправился с ним в считанные секунды. Он даже не взял тесака, а сразу кинулся наперерез жертве и настиг мальчишку у стены склада. Тот предпринял отчаянную попытку защититься, но силы были явно неравны. Заученным приемом Асланидзе выбил из рук парнишки тесак, а затем его лапищи мертвой хваткой сомкнулись на шее несчастного. Развернувшись к строю, он продолжал держать свою жертву на весу до тех пор, пока последняя конвульсия не затихла в маленьком, тщедушном теле. Райхдихт не смог скрыть восхищения, он подошел к диверсанту и похлопал его по необъятной спине.
