Надворный советник машинально читал газету дальше, размышляя о том, кому пожаловаться, чтобы толк вышел. Чтобы поверили его обвинениям. Дошел до новости про хулиганство на мосту — кто‑то разрисовал одного из чугунных львов, — и его осенило. Львов. Именно Львов! Безумец вспомнил, что читал на первой полосе «Листка» огромную заметку про открытие передвижной выставки на ладье «Первенец». Корабль поплывет от Петербурга до Царицына, останавливаясь у каждой пристани, чтобы показать всю мощь современных пожарных дружин, а заодно и опытом поделиться — как сподручнее огонь укрощать. Новация замечательная, а вот заметка — дрянь. Сплошное перечисление фамилий сенаторов, министров, вице‑адмиралов… Но, среди прочих, упоминается и князь Львов, глава Соединенного Российского пожарного общества».
— Неужто там и такая заметка есть? — потухшим голосом спросил Куманцов.
Лаптев молча протянул ему газету. Буквы расплывались перед глазами начальника уголовного сыска, но все же сложились в слова: «…князь Львов имел счастие поднести Великой княгине Марии Павловне на серебряном блюде серебряные же ножницы, которыми августейшая покровительница, взойдя на сходни, соизволила перерезать ленту…»
— Тьфу ты! А мы… А вы не сообразили весь номер проштудировать. Уперлись в эту полосу с проклятой записью, — выдавил он, но тут же просветлел, — Зато, выходит, и хваленый Мармеладов тоже не сумел расшифровать «Ч. З. Р. Т.»?
Лаптев заглянул на несколько строчек вперед и вздохнул:
— Сумел, Ваше высокородие.
— Шлепаный косоглузд! — донеслось из‑под стола.
— Быть того не может! — воскликнул статский советник. — Читай… Читай скорее, чего застыл.
— «Сомов решил отправиться к князю поутру, чтобы не беспокоить его светлость посреди ночи, и записал те самые непонятные буквы. Возможно, он опасался забыть главное. Место, где свершилось преступление. Эти буквы должны означать адрес, расположенный где‑то во вверенном ему округе. Стало быть, сокращение — „Ч. З. Р. Т.“ — указывает на Пять углов».
— Ну, очевидно же, — крякнул Волгин. — На Пяти углах сходятся Чернышев переулок, Загородный проспект, Разъезжая и Троицкая улицы. «Ч. З. Р. Т.» Могли бы и сами догадаться.
Куманцов устало махнул рукой:
— Иди ты…
— «Там расположены заведения, которые инспектировал Сомов. Мариинская гимназия, коммерческое училище и еще что‑то третье, не могу вспомнить, но это и не важно. Сомов указал на коммерческое училище. Он собирался назавтра дать ход этому делу, а перед сном отправился пить вино по заведенной традиции. Люди, одержимые идефикс, цепляются за эти традиции, как плющ за ажурные стены беседки. Но на свою беду, встретил в ресторации попечителя того самого коммерческого училища и не сумел сдержать гнева. Обрушился с обвинениями, тем самым подписав себе смертный приговор.
