– Ишь как отъелся. – Бургомистр скривился. – То-то я тебя давно не видел, фон Грозен, а то бы сам раньше сообразил, с чего такие перемены в твоем облике.
– Не успел сбежать, – посетовал фон Грозен, озираясь. – Жаль. Ну и что вы со мной сделаете? Запихнете в железный сундук? В колодец отправите? Я же все равно выберусь, раньше или позже.
– Да нет, у нас другие планы. – Бургомистр-призрак глянул на Германа. – Ну, где твое серебро? Я же его с первой секунды чую. Прикончи супостата – и договор вступит в силу.
– Это не по закону! – забился в судорогах фон Грозен, по телу его и лицу пробежали судороги, похожие на помехи в телевизоре. – Смертному меня отдать хотите, чтобы навеки упокоить? Нельзя так!
– Иди, – негромко приказал Герман Кольке. – Давай, давай. Девчонку берите и ступайте к нашему транспорту. Там меня ждите.
Когда Колька передал его слова Вике, та спорить с ним не стала, только на дверь, ведущую в лавку, глянула с беспокойством.
– Ничего не помню, – сетовала тем временем очень бледная девушка, которая сидела рядом с ней на лавочке. – Помню, что с каким-то мужчиной познакомилась, он все восхищался моей красотой и имя хотел узнать, а дальше… Как отрезало.
– Да и ладно, – успокаивающе произнесла Вика. – Главное – все закончилось хорошо. А теперь – пошли к нашему микроавтобусу, мы вас домой отвезем.
Девушка оказалась на редкость покладистой, не стала сопротивляться и спорить, покорно дошла до транспорта, влезла внутрь и прикорнула около окна.
– Здорово он ее, – негромко сказала Вика. – Еще полдня-день – и все.
– Так он за это и ответит, – немного мстительно ответил ей Колька. – Сейчас его Герман…
– Плохо, что Герман, – поморщилась Вика. – Очень плохо, что Герман. Не дело смертному приводить в исполнение приговор, вынесенный призраками. Да еще и залоговый, они же его не-смерть как обеспечение договора выставили.
– Как непросто, – посетовал Колька. – Я, наверное, никогда в этом всём не разберусь.
– Разберешься, – вздохнула Вика. – Куда ты денешься?
Герман появился минут через десять, бледный и злой. Не говоря ни слова, он полез за руль и молчал всю дорогу, спросил только у сонной девушки, куда ее отвезти.
Колька и Вика тоже помалкивали, понимая, что оперативник не настроен на обсуждение того, что произошло в лавке после их ухода.
Да Кольке было и не до того – от тряски у него снова заныл зуб, да так, что у здания отдела он из микроавтобуса даже не вылез, а выполз, причем морально сломленный и готовый пойти к врачу, если он, конечно, еще принимает в этот поздний час.
