— Я, как ни странно, доволен своей работой. Честное слово! Она не требует затраты умственной энергии, а следовательно, не расходует большого количества нервных клеток. В сущности говоря, что такое долголетие? Игорь, тебя не занимал этот вопрос? Нет? Напрасно. Долголетие — это ограниченность впечатлений или, как я уже упоминал, экономное расходование нервных клеток. А значит, если хочешь сохранить здоровье и упругость мышц — живи прошлым, имеющимся картотечным запасом памяти. Обратите внимание на отрешенность индусских браминов…
— Откуда у комсомольца такая философия? — иронически спросил Игорь.
— А что, разве размышления над современными биологическими проблемами запрещены? — удивился Игнашов.
— Нечего болтать всякую чепуху.
— Я думаю, что это уж не такая чепуха, как кажется, — сказал Русаков. — Во всяком случае, она имеет своих последователей и свои весьма печальные последствия. Если хотите, могу это доказать на жизненном факте. Послал я вчера одного вашего товарища — скажу прямо: Даниила Тесова — вверх по реке на Кривую протоку и дал ему самое простое задание: сиди на берегу и поглядывай, чтобы в этом узком месте ни одно бревнышко не задерживалось. В общем, сиди с багром, поглядывай и отдыхай. Так поди же ты, мало ему показалось сидеть и отдыхать. Решил лучше спать. Наверное, как ты, Юрий, он берег нервные клетки. Во сне ведь они не только не расходуются, но и восстанавливаются. Так вот, заснул этот самый Даниил Тесов и не заметил, как залом образовался. Бревно на бревно — всю протоку забило. А Тесов проснулся со своими неизрасходованными нервными клетками и звонит: «Иван Трофимович, я, пожалуй, домой пойду, тут этих бревен нагнало — толкай не толкай — всех не перетолкаешь…» Так вот я и думаю, что этот ваш самый Тесов твою, Юрий, философию воплощает в жизнь. Бережет нервные клетки, не утруждает себя раздумьями. И в этом ты, Игнашов, видишь секрет долголетия?
— А в чем вы его видите, Иван Трофимович?
— Надо жить каждым часом, ощущать его в работе, в движении собственных мыслей. И тогда…
— Через год будешь стариком?
— Тогда практически жизнь удлинится в десятки раз. И во всяком случае, ты не будешь укорачивать жизнь других. Но все-таки мне думается, что вся твоя философия — обычный треп!
— Он просто паршивый индивидуалист, — сказал Игорь.
— Зачем же так? — остановил Игоря Русаков.
— Не люблю людей, которые слишком много носятся со своей личностью.
— Позвольте, — запротестовал Игнашов. — Разве я хоть словом обмолвился насчет личности? Да еще при Игоре? Никогда. С некоторых пор Игорь стал относиться к личности как испанский бык к красному цвету. А попасть ему на рога мало удовольствия.
