— Боишься, комсорг?
— А что ж, страшновато.
— А мне так совсем не боязно, — весело сказал Русаков. — Кто захочет, и без разрешения уйдет. Да и, к слову сказать, Игорь, иной никогда бы и не подумал уходить, если бы знал, что может в любое время уйти.
Совсем близко послышался громкий смех. Игорь оглянулся. В сумерках летней ночи он узнал Ильку Полякова, Рюмахина, Богданову.
Русаков попрощался. Игорь остался один. Над ним была деревенская ночь с высоким деревенским небом. Невдалеке кто-то сказал:
— Еще вчера мы праздновали окончание школы…
И кто-то ответил:
— Ох, как давно это было.
За рекой брезжил рассвет. Тихо ступая, чтобы не разбудить мать, Игорь вышел на улицу. И сразу увидел Игната Романовича.
— Смотри, пожалуйста, да ты раньше меня встал, а я думал, будить придется.
В поле Игорь помог Игнату заправить трактор, потом они погрузили на тележку все свое имущество и тронулись в объезд на другое поле. И все время по дороге к новому месту стоянки и после, когда снова начали пахать, Игорь возвращался к ночному разговору с Русаковым. Нет, не прав Иван Трофимович. Разбегутся ребята. И впервые он подумал о себе: «Ведь ты, Игорь, комсорг, ты обязан бороться. Именно бороться, потому что отвечаешь за своих товарищей. И отвечаешь больше, чем Русаков».
В обед, когда Игорь и Игнат Романович сидели на обочине и запивали молоком прихваченные из дому сдобные пышки, на дороге, то подскакивая на ухабах, то стремглав вырываясь на пригорки, в серой пыли показался председательский вездеход. Игорь заслонился рукой от солнца. К ним Русаков или свернет в Крошево? А может, мимо, в Заполье? Русаков остановил машину.
— Ну, как участок? Хорош? — спросил он, здороваясь с Романовым.
— Редкий по нашим местам, — ответил Игнат.
— Это второй стогектарный контур. С этой земли много можно взять. И возьмем, Игнат Романович!
— Да так ли, Иван Трофимович?
— Я серьезно. И большой у меня на тебя расчет.
— А какой именно?
— Самый большой. Кто сюда всю зиму возил навоз и запахал его? Ты! А кто пар пашет? Опять же ты. Вот и составляй свое звено. Ну, к примеру, будет вас три тракториста. Ты, Игорь, еще кого-нибудь из ребят дадим. И пропашник подкинем. Чем не звено? И не просто звено, а на шесть лет звено!
Игнат закурил.
— Так, так! Вот какие времена! Хозяйствуй на колхозной земле. Звено на шесть лет! Заманчиво. Шутка сказать — стать хозяином. Тогда верно, можно все наперед рассчитывать: и работу, и урожай, и заработки. — Он поднялся, поставил на платформу валявшееся в канаве брезентовое ведро, словно этот беспорядок отвлекал, мешал думать, и, вернувшись к обочине поля, сказал Русакову: — Звено — оно, конечно, вещь хорошая. Только, Иван Трофимович, вдруг да на рожон налетим?
