Наставник говорил ещё что-то о недопустимости лишней крови. О привилегиях, и об обязанностях, но Ратибор вспомнил именно эту часть речи. О вынужденной жестокости.
Скинув снегоходы, Ратибор двинулся к сражающимся. Юноша обходил животных со спины, выбирая момент для нападения. Когда копьё уже было занесено, лось, тщетно пытающийся избавиться от мучителя, развернулся в сторону Ратибора. Юноша заглянул в полные страдания глаза животного и нанёс удар.
Нож распорол горло животного. Древко сломалось. На вытоптанный снег хлынула кровь. Передние ноги лося подломились. Он рухнул на бок. Предсмертный хрип быка слился с угрожающим рычанием. Рысь не собиралась делиться добычей. Оскалив жёлтые клыки, прижав уши, она медленно обходила тушу лося. Желто-зеленые глаза горели ненавистью, говоря противнику — отсюда уйдёт только один из нас.
Ратибор глянул на нож с обломком жерди. Безнадёжно далеко. С пустыми руками он стоял перед огромной кошкой, ожидая атаки.
Рысь атаковала внезапно. Её тело распрямилось подобно пружине. Пролетев над мёртвым лосём, она вцепилась в грудь Ратибора.
Юноша полетел на снег. Куртка из меха зайцев на первое время защитила от похожих на рыболовные крючки когтей и жутких клыков. Ему с трудом удавалось удерживать морду хищницы подальше от горла. Именно туда был направлен удар рыси. Однако подорванные схваткой с гигантом-лосем силы подвели её. Челюсти животного сомкнулись в волосе от глотки врага.
Объятия человека и рыси были крепче объятий старых друзей или пылких влюблённых. То были объятия смерти. Два тела сплетясь, катались по земле, рыча, воя и терзая друг друга. Два тела хищников, схватившихся из-за куска мяса. И нельзя уже было определить, где в этом клубке хищник двуногий, а где четвероногий.
Клыки рыси приближались к горлу человека. Ратибор терял силы. Оскаленная пасть всё ближе и ближе. Всё невыносимее обжигающее лицо зловонное дыхание. Юноша почувствовал себя на месте убитого недавно лося. Нет! Он не жертва! Он всадник! Собрав последние силы, остатки сил, человек рванулся и впился зубами в глотку рыси.
Грязная шерсть забила рот. Дышать почти невозможно. Грозное рычание хищницы перешло в визг боли и отчаяния. Она уже не хотела крови и мяса. Она пыталась вырваться из лап двуногого зверя, скрыться в лесу и зализать раны.
Ратибор не ослаблял хватки. Он уже не мог этого сделать. Он перестал видеть и слышать, думать и чувствовать. Он хотел только одного — рвать и терзать глотку врага. В набитый шерстью рот хлынуло что-то тёплое и слегка солоноватое. Рысь слабела. Она почти не сопротивлялась. Но даже когда животное затихло, Ратибор ещё долго не размыкал зубов.
